Зверь

Мэри неслась по туннелю к учебному центру, эхо топота обгоняло ее, звуковая тень была в такой же спешке, как и она. Добравшись до двери через шкаф в кабинете, она ввела код и проскочила через тесное пространство, мимо полок с ручками и блокнотами, запасными флеш-накопителями и пачками бумаги.

Оказавшись в офисе, она застыла на месте. Тор сидел за столом, уставившись на компьютерном экране, на заставку с разноцветными шариками, загораживающими домашнюю страницу DailyMail.co.uk.

Он дернулся, заметив ее, а потом потер лицо.

— Привет.

— Как они?

— Я не знаю. Они там уже, кажется, вечность.

— Где Осень?

— Она в охотничьей хижине Хэкс. Я сегодня отдыхаю, и она готовится к… ну… ты поняла. — Он посмотрел на часы. — Я не знаю, стоит ли звонить ей. Сначала я хотел дождаться новостей, чтобы не беспокоить ее напрасно. Ну, хороших новостей.

— Стоит рассказать ей о том, что происходит.

— Я знаю. — Он снова посмотрел на монитор. — Я… я плохо справляюсь с этим.

Мэри обошла стол и опустила руки на огромные плечи мужчины. Его тело было настолько напряженным, она словно коснулась узла. Сделанного из гранита.

— Тор, не думаю, что тебе стоит быть одному. И на ее месте я бы очень расстроилась, если бы ты не позволил поддержать тебя.

— Я просто… — Он посмотрел на телефон. — Знаешь, я словно вернулся в прошлое.

— Я знаю. И она поймет. Осень — одна из самых понимающих женщин, которых я встречала в своей жизни.

Брат посмотрел на нее, впиваясь синим взглядом.

— Мэри, я когда-нибудь оправлюсь?

В это мгновение она мысленно перенеслась к Битти, в ГТО Рейджа… думая, что да, все задают себе одинаковые вопросы. Все ли хорошо со мной? Любят ли меня? В безопасности ли я?

Оправлюсь ли я после этого?

Неважно, что понимается под «этим», смерть или утрату, хаос или ужас, депрессию или гнев.

— Тор, с тобой уже все в порядке. И серьезно, я думаю, что тебе нужно позвонить своей шеллан. Не нужно оберегать ее от своей боли. Она знает, с каким грузом ты живешь… и она приняла тебя с этой ношей. Нет ничего, что бы шокировало ее или заставило думать, что ты слаб. Но будь уверен, если ты отгородишься от нее, то она решит, что ты не доверяешь ей и считаешь, что она недостаточно сильная, чтобы справиться с твоей болью.

— Что, если малыши не выживут? Что, если…

В это мгновенье, крик… ужасный мужской крик… наполнил весь учебный центр, звук был столь громким, что затряслась стеклянная дверь, звук, полный горя.

Когда Тор вскочил с кресла, Мэри бросилась к двери, рывком открывая ее.

Неудивительно, что все Братство собралось в широком коридоре. И также не стало шоком, что абсолютно все мужчины и их супруги смотрели на закрытую дверь главной операционной. Все Избранные и Директрикс, Амалия, стояли среди них с такой же паникой на лице.

Никто не произнес ни слова. Крик Куина и так все объяснил.

Мэри подошла к Рейджу и обернула руку вокруг его талии, и, посмотрев на нее, он прижал ее к себе.

Больше ничего не произошло, и народ начал расхаживать по коридору. Сев на бетонный пол так, словно ноги сами подогнулись, Тор достал телефон дрожащими руками.

— О, Боже, — выдохнул Рейдж. — Это…

Невыносимо, — подумала Мэри.

Потерять ребенка, пусть недоношенного, неважно при каких обстоятельствах — это агония.

***

Впервые за свою взрослую жизнь Вишес застыл посреди операционной. Всего на секунду, и в следующее мгновенье он снова включился… но что-то в крошечном безжизненном теле в его ладонях заставило Вишеса застыть на месте.

Он никогда этого не забудет.

И никогда не забудет крик Куина.

Встряхнувшись, он перешел к действиям, к единственному, на что он был способен. Уверенными руками он вставил маленькую трубочку в горло новорожденного, надел маску на его лицо и подцепил дыхательный аппарат, предназначенный не для людей, а для вампиров. Когда он запустил поток, обогащенный кислородом физраствор наполнил легкие малыша… чтобы, затем устройство отсосало жидкость, отправило в фильтр для очистки, наполнило кислородом и направило опять в легкие.

Он прижал большой палец к до боли крошечной грудке, ритмично массируя сердце.

Плохой цвет кожи. Очень. Гребаного серого цвета надгробного камня.

Малышка была слаб, не шевелилась, костлявые и сморщенные ручки и ножки безжизненно болтались в районе плеч и бедер.

На открытых глазках не было видно радужек или зрачков, поскольку малышка родилась намного раньше срока.

— Давай же, очнись… ну же…

Ничего. Ничего.

Не думая он закричал через плечо.

— Пэйн! Приведи Пэйн! Немедленно!

Он не знал, кто выполнил его приказ. Ему было плевать. Важно было лишь то, что секунду спустя его сестра стояла рядом с ним.

— Пэйн, пробуди ее, — рявкнул он. — Приведи ее в сознание… я не приму на свою совесть ее смерть. Ты должна привести ее в чувства сейчас же, сию секунду, черт подери!

О, да, хреновая подача мысли, но ему было плевать… и, очевидно, его сестре тоже.

И она знала, что делать.

Вытянув руку над малышкой, Пэйн закрыла глаза.

— Кто-нибудь, подержите меня. Мне нужно…