Читаем Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз полностью

И сказал Иисус: "Оставьте их: они слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму".

Поверьте: "боевой опыт" в изложении "бывалого воина" - не каскад батманов и рипостов, а перечень съеденного, выпитого и трахнутого... в том или ином походе. Если уж очень доверительные отношения - расскажет как было страшно. И какие идиоты и сволочи - отцы-командиры.

2. Непригодность учеников.

Вот вам приводят семилетнюю девочку.

-- Дочь губернатора. Научите её фигурному катанию.

А этого ребёнка нельзя даже просто ставить на коньки! Это превратит её жизнь в цепь несчастий и мучений. Проблемы с опорно-двигательным - навсегда.

Но это никого не волнует. Потому что папа - губернатор.

Это - типовая ситуация феодализма. "Честь - по отцу". И наставник вынужден убивать время на бесперспективного воспитанника. Мучая и ребёнка, и себя. Потому что: "у него семь поколений благородных предков, а ты - морда холопская". И это правда: будешь мявкать - плетей огребёшь. В лучшем случае - вышибут со двора на голодную смерть.

Негодные учителя учат негодных учеников негодными методами. Единственная надежда получить хоть что-то приемлемое - заниматься этим годами.

Дальше - обратная связь. Если все ученики - двоечники, то доучил своего на тройку, и - хватит. А зачем дальше тянуться-напрягаться?

-- Мой - знает "удар сокола"!

-- А мой - "сокола", слив и рубку поперёк!

-- Ну ты... вооще! Гроссмейстер! Типа: лучший по профессии. Во всей нашей Нортумбляндии!

Конечно, есть люди, для которых рубка в доспехах тяжёлым мечом - вкус, цвет и смысл жизни. Такой и сам по себе будет совершенствоваться. Но... Вы много танкистов-хоббитов видели? Для которых хобби - поездить на танке по минному полю, пострелять в противотанковую батарею, поиграть с ПТУРСом в гляделки? Не в компе, а в реале. С оплатой топлива из своего кармана?

Бывает. Но не часто.

Конечно, сын феодала к 15 годам умеет ездить на коне, а сын смерда - нет. Дети простолюдинов больше страдают от голодовок, чем дети аристократов.

А вот в равных условиях...

Грубо говоря, из десятка юных баронов можно вырастить трёх КМС. А из сотни недорослей-виланов - десять КМС и трёх МС. И виланская команда баронскую - запинает.

Надо только посметь выбирать и уметь учить. Первое у аристократов - запрещено. Второе - давится отсутствием отбора. Если половина детей в классе - глухие, как вы будете учить такой класс пению? Или, все-таки, разделите учеников на группы? По их личным свойствам.

Феодальное общество - жёстко стратифицировано, судьба - предопределена от рождения.

У меня не так. У меня - свобода.

"Пой по свойски. Даже как лягушка".

-- Хочешь? Можешь? Мы знаем - как научить.

Нам плевать на родословную, мы обращали внимание не только на "стати" очередного волонтёра, но и на его обучаемость. И - мотивацию.

"Предпочтение отдаётся сиротам".


На самом деле - не такая уж большая новизна. Сходно - с отбраковкой по личным качествам учеников и учителей формируются княжеские дружины. У гридней не родовое - воинское братство. Янычары, мамлюки, гулямы.


Немало людей просилось в воинскую службу. Пополнялись все отряды: егеря Могуты, Фанга, Авундия, пешие стрелки Любима, пешие мечники Салмана...

Под присмотром Чарджи, Ивашки, Артёмия, Дика... шло формирование новых подразделений, создаваемых военных специальностей.

Про "гранатомётчиков" - я уже... В чистом виде - не пошло.

Лыжники - обязательно. Не воспользоваться твёрдым сдутым снегом на льду больших рек - глупость. Кстати, и в степи... Чуть позже, когда туда вылезем.

Драгуны? - Само собой! Чем дальше мы уходили от рек, тем чаще возникала нужда в быстром, верховом перемещении бойцов. С последующим пешим боем. Этому учили, это накатывали.

Повторюсь: ни русский крестьянин, ни, тем более, лесовик - верхом не ездит, седла в хозяйстве - не держит.


"Вот следы ваших обоих иноходцев! Этот гурон путешествует, как генерал. Его постигла божья кара - он сошел с ума!.. Поищи-ка следы от колес, сагамор, - продолжал он, смеясь от удовольствия. - Того и гляди, безумец скоро будет путешествовать в карете...".


Мы - не гуроны. Другие возможности, другие задачи. "Путешествие верхом" не безумие, а насущная необходимость. Навыки верховой езды вбиваются во всех. Начинающие, после первых уроков, с ипподрома уползают в раскоряку.

Это помимо стандартного из кавалерийских уставов: "чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены...".


Глава 470


Конные стрелки. Тут уж Чарджи развернулся! Рыдали не только курсанты, но и их лошади. Уровень требований был задран настолько, что формирование шло медленно - не находилось соответствующих.

Надо сказать, что конные стрелки требовали едва ли не самого сложнейшего обучения.

Можно вспомнить построения кавалерии 17 века, когда конница выстраивалась до десяти рядов в глубину, порядно выезжала вперёд, давала залп по противнику и уступала место следующему ряду. Русские кавалерийские уставы 18 века допускали стрельбу с седла только из пистолетов и только по "лёгкому противнику".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги