Зверь (сборник)

Однако теперь все уже зависело только от времени и терпения: он часто навещал ее, обращался с ней с неизменной мягкостью, тихо разговаривал и каждый раз угощал каким-нибудь лакомством, и постепенно она перестала сердиться, привыкла к его присутствию, затем место привычки заняло любопытство, которое в свою очередь сменилось привязанностью.

«Никогда не забуду тот день, когда она позволила почесать себе затылок прутиком, — признался потом он. — Я чувствовал такую гордость, словно только что ударом навылет выиграл кубок по бейсболу».

Она научилась ждать его прихода, и не прошло и месяца, как Джинни и Бонэми стали добрыми друзьями. Он оказался прав: нужно было всего лишь дать ей возможность проявить свой чудный нрав и необычайную сообразительность. Даже в приступах самой дикой ярости она не поранила ни одну из маленьких обезьян. Она никогда не пугала женщин и детей, а норовила наброситься только на мужчин. Но теперь Джинни примирилась и с ними, за исключением Кифи, которого она по-прежнему ненавидела, а также моряков, чья одежда мгновенно приводила ее в ярость.

Дружба Джинни и Бонэми крепла с каждым днем, теперь она выбегала ему навстречу, а если он проходил мимо, не замечая ее, начинала подпрыгивать на четырех лапах, почесывать ребра и обиженно ворчать: «Эр-р, эр-р». Она заметно окрепла и все чаще радовала его своим острым, как шипы ежевики, умом.

Смотритель частенько отмечал, что смекалки у нее «больше, чем у некоторых знакомых мне людей». Обретя новую жизнь и поправив здоровье, избавившись от постоянного страха и жестокого обращения, Джинни день ото дня становилась все веселее. Она научилась множеству трюков, отчасти благодаря живому уму, отчасти — прекрасной физической форме. И удивительное дело, по сути своей она оказалась нежным, любящим существом. Как уверял Бонэми, Джинни превратилась в лучшую из всех обезьян, каких он приручил за свою жизнь. Она привлекала даже больше публики, чем лев. Она могла переманить к себе зрителей, собравшихся возле слона, надолго удерживая их внимание, и, похоже, гордилась этим совсем по-человечески. Во всем зверинце не было животного, о котором служители вспоминали бы чаще, чем о Джинни. Они окончательно убедились, что именно она «делает кассу», когда в зверинце ввели особый день для школьников.

Душа обезьяны

Прошло не больше трех месяцев после появления Джинни, и, хотя ее не очень дорого оценивали в торговых каталогах, никто уже не сомневался, что именно она стала любимицей старшего смотрителя. И вовсе не из-за одной лишь гордости укротителя, превратившего разъяренную фурию в «милейшую обезьяну из всех, каких я только видел», а еще и потому, что в глубине ее темных глаз таилась почти человеческая душа, живая и ранимая, и каждое утро по дороге в контору Бонэми первым делом неизменно навещал Джинни.

Однажды утром он пришел на работу позже обычного, когда возле вольера уже собралась толпа. Едва ли не каждую минуту раздавался шквал аплодисментов и громкий смех, говоривший о том, что кто-то из питомцев пользуется большим успехом у публики. Бонэми не очень удивился, увидев, что это Джинни развлекает зрителей своими обычными шалостями. На самом деле смотритель и не сомневался, что толпу собрала именно она, поскольку Джинни знала больше трюков, чем все остальные животные вместе взятые. Она умела ходить по туго натянутому канату, предварительно намазав себе ступни мелом, который ей поначалу дали забавы ради, но потом она научилась им пользоваться, а заодно и пачкать себе кончик носа на потеху толпе. Другой ее коронный номер заключался в том, что она вставала на голову рядом с решеткой, зацепившись за железный прут задними лапами, а затем, раскачавшись, переворачивалась и цеплялась за решетку уже передними, но выше, чем раньше задними. Так повторялось до тех пор, пока она не забиралась на самый верх, делала там сальто и возвращалась назад тем же способом.

Несмотря на табличку с предупреждением, какая-то женщина пробралась за ограду, чтобы дернуть за хвост одну из обезьян, повернувшуюся к публике спиной, но оказалась так близко к Джинни, что та, продолжая представление, сдернула с нее шляпку и нацепила себе на голову, вызвав новый взрыв хохота у зрителей. Несомненно, она очень ценила аплодисменты, поскольку смотрители не раз отмечали, что она старается развеселить толпу. Многие обезьяны умеют подражать людям, но у Джинни был к этому особый талант, так что старший смотритель подходил к конторе с чувством гордости за свою воспитанницу.