Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

Я прислушивался к каждому шороху. Магические хитрости казались мне наименьшей опасностью, в отличие от тварей, что здесь поселились. Тьма знает, почему они до сих пор живы и что за извращенная магия их коснулась. Волчий запах перебить нельзя, но в него вплелось нечто, с чем мне не доводилось встречаться. Прадеда Виктора надлежало судить и казнить по законам магического общества. Удивительно, как ему удалось скрыть свои грязные делишки. Но энергия в этом месте, и правда, мощная. Если тут творились запрещенные заклятия, их просто никто не смог почувствовать и отследить.

Без приключений мы миновали узкий длинный коридор, больше напоминающий спуск в утробу какого-то невиданного гигантского монстра и очутились в штольне с аркой, ведущей в просторный зал. Светлячки потухли с обиженным шипением, а стены вдруг слабо замерцали мертвенным зеленоватым светом.

Перед аркой на каменном пьедестале восседал Зверь. Искусно выточенный из камня монстр выглядел устрашающе. При таком зловещем освещении и плохом зрении, вполне сошел бы за живого.

Фенрир задрав голову, осмотрел статую и уважительно присвистнул. Виктор, нырнув в проход, шустро спустился по ступенькам в залу, где зеленый свет разгорелся ярче.

Я не расслаблялся ни на минуту.

Полукруглый зал – мечта любого расхитителя гробниц. Да, это была именно гробница. Заставленная сундуками, утварью, статуями, картинами и полками с книгами. Мраморные плиты пола устилали некогда роскошные ковры, давно затоптанные и поеденные молью. По выщербленным стенам вилась заговоренная на вечное цветение чайная роза. Она источала сладковатый запах разложения, тлена и корицы. А в нескольких футах от пола, справа от ступенек в нише под стеной лежал покойник. Из одежды на нём был старый балахон, расползшийся от времени, но скелет обтянутый желтоватой пергаментной кожей сохранился хорошо.

Как фараонов хоронили вместе со всем имуществом, так и бывший глава ковена Братто предпочел лежать рядом со своим добром.

От увиденного Виктор сам стал походить на мертвеца.

Я сглотнул вязкую слюну и подошел ближе.

Костлявые пальцы, унизанные перстнями и медальон на шее, как мне вначале показалось, серебряный. И только приглядевшись, распознал знакомые символы. Я понятия не имел, что они обозначают, но уже видел их прежде… Фенрир видел. Мелькнули и погасли далекие образы, не оставив после себя ничего кроме вгрызающейся в затылок боли.

– Вот это мы и заберём!

Пока я стоял как истукан, Фенрир сорвал пластину с груди усопшего, подняв в воздух кружево многовековой пыли.

Виктор аж задохнулся от негодования, но высказать его не успел. Страшный скрежет заставил нас замереть. От этого звука свело челюсть, а шкура на спине покрылась ледяными мурашками.

Я обернулся и заметил, как покачнулся ближайший книжный шкаф. Снова скрежет, но только с другого конца зала. Шкаф накренился сильнее, дерево жалобно скрипнуло, и я различил движение в воздухе.

Заклинатель укрылся щитом, а я толкнул Фенрира на землю и упал сверху, взревев от боли. Чьи-то невидимые когти вцепились мне в спину. Пустота над ухом дыхнула плотоядным рыком. Я попытался скинуть с себя тварь, которая явно примерялась оттяпать мне голову, но она оказалась невероятно тяжелой. И тут серебряная вспышка, порожденная магией Виктора, стрелой сбила её. Нечто, завывая, улетело к ступеням.

– Обращайся, – бросил мне Фенрир, метнулся в сторону и схватил с подставки старый ржавый меч.

Агония, ломающая кости, выворачивающая суставы, разрывающая связки и сминающая хрящи, не заставила себя ждать. Крик застрял в деформирующемся горле. Липкий страх, что вот-вот задохнешься и вдох… очередной и словно последний.

Измененное тело пронзило судорогой, грудная клетка дернулась, и по пещере гулом прокатилось звериное рычание.

* * *

Зверь увидел их.

Две темно-серые образины. Измененные до неузнаваемости берсеркеры. От них смердело, как от груды покойников под палящим солнцем. Они мигом потеряли всякий интерес к мужчинам и теперь наступали на него.

Зверь пятился, огрызаясь.

Жилистые, подтянутые тела в многочисленных шрамах. В короткой шерсти виднелись проплешины. Эти существа были старыми. Клыки в неестественно вытянутых пастях пожелтели от зубного камня. У того что заходил слева они были обломаны, но это не делало их менее смертельными.

Второй самец оказался крупнее и уродливее плешивого собрата. Лобастая башка с маленькими рваными ушами. Правый глаз светился ледяной сталью, второй же бледно-голубой, казался почти стеклянным. Он предупредительно рыкнул и мелкий рванул вперед.

Проклятый ударил его, располосовав когтями бок. Черная зловонная кровь, хлынула из ран и лишила тварь невидимого преимущества. Скуля, он отлетел в сторону, где его встретил Фенрир с мечом.

Измененный берсеркер, разозленный гибелью сородича, кинулся на Зверя. В движении за ним было непросто уследить. Он извернулся, проскочил под ним и вцепился гнилыми зубами в левое бедро. Рассвирепевший от гнева и боли, Зверь схватил тварь и с размаху ударил об стену. Арка дрогнула, посыпалась каменная крошка.