Звери малой земли

– Мне нужно, чтобы ты переговорил от нашего лица с директором Ма и убедил его встать на нашу сторону, – сказал Мёнбо, глядя Чонхо прямо в глаза. – Помимо того, что он собственник театра и продюсерской компании, он также один из трех корейцев, владеющих химическим предприятием. Одна из наших главных проблем – закупка вооружений, и Ма мог бы нам помочь с этим. Но я не знаю, каких взглядов он придерживается. По нашей давней встрече я помню только, что он крайне себялюбивый и даже заносчивый человек. Будь предельно осторожен, когда будешь говорить с ним.

Чонхо закивал и горячо заверил наставника, что все будет исполнено честь по чести. Мёнбо многие годы учил его и приобщил не только к чтению и письму, но и к искусству ведения беседы, хорошим манерам, учению Маркса и Ленина, доктрине империализма, всеобщим правам человека и даже немного японскому языку. Ощущая, что он более чем готов, Чонхо направился прямиком в особняк к директору Ма.

Прошло несколько минут после того, как Чонхо нажал на кнопку звонка, прежде чем слуга приоткрыл ворота на тоненькую щелочку и выглянул наружу.

– Пошел прочь! Таким, как ты, здесь не место, – бросил слуга и сразу же захлопнул ворота. Чонхо не успел выпалить ни слова из тщательно подготовленного монолога. Смущение обернулось злостью, которую он начал вымещать на звонке. Прошло еще несколько минут. Наконец снова послышалось лязганье отпираемых ворот.

– Ты все еще здесь? У нас тут не ночлежка, – сказал слуга, на этот раз приоткрывая створку чуть больше.

– Я не попрошайка. – Чонхо ощущал, что лицо горит. – Я выступаю представителем достопочтенного Ли Мёнбо, моего учителя. – Спокойствие и миролюбие вернулись к нему в сердце, когда он произнес имя наставника, которое звучало как магическое заклятие.

– Какой такой Ли? Человека с таким именем не знают в этом доме. – Слуга рассмеялся, распахивая ниточку губ и приоткрывая пасть, полную сероватых зубов. Лицезреть, как столь омерзительное создание насмехается над его учителем, было чересчур для Чонхо. Все рекомендации и предупреждения Мёнбо сразу же были позабыты, уступая место одной слепой ярости. Чонхо ухватил слугу за воротник и повалил его на землю, как тряпичную куклу. Оставив мужчину скулить в пыли, Чонхо беспрепятственно отправился в кабинет к директору Ма. Шокированный предприниматель смотрел на него из-за письменного стола. Непонимающее выражение его лица сменилось маской презрения, пока Чонхо неуклюже озвучивал речь о содействии героической борьбе за свободу. Всю свою декламацию Чонхо болезненно сознавал, что она звучала гораздо лучше у него в голове. Слова, сыпавшиеся у него изо рта, мало походили на витиеватые изречения Мёнбо, но понимание этого уже не могло остановить поток фраз. Оставалось только одно – довести воззвание до конца.

– У тебя все? – поинтересовался директор Ма, когда Чонхо иссяк. Сложно было сказать, тронут он, испуган или раздражен, и Чонхо предпочел промолчать. Впрочем, Ма и не дожидался ответа. Он поднял телефон и буркнул в трубку: – Оператор? Соедините меня с полицейским управлением Чонно.

Чонхо запаниковал и попытался выхватить трубку, но пожилой предприниматель держался за телефон неожиданно цепко. – Ты реально решил, что сможешь тронуть меня хоть пальцем? Только попробуй, грязная шавка. Полиция будет здесь прежде, чем ты успеешь смыть кровь с рук.

Чонхо только и оставалось, что бежать со всех ног прочь из особняка. Сердце билось так, будто хотело выпрыгнуть из груди, но не от страха быть пойманным полицией, а от унизительного разочарования от провала первого большого задания. С того момента Мёнбо перевел все в режим повышенной готовности. Стражи порядка пока еще к нему не постучались, но задержка могла быть намеренной, чтобы собрать как можно больше доказательств на участников движения. Единственное, что вселяло в Чонхо самую малую долю надежды, – он забыл упомянуть имя наставника в тираде директору Ма, а слуге последнего не хватило ума, чтобы упомнить его.

Наконец, ступени закончились, и Чонхо оказался на вершине холма, перед кирпичным зданием, взмывающим высоко в серебристое небо. Он быстро окинул взглядом окрестности: вдалеке – укрытые снегом горы, у подножия лестницы – казавшиеся с высоты кукольными домики и впавшие в дрему огородики. В такой близи к небу все выглядело покойным и умиротворенным, подумалось ему, и от этой мысли на сердце стало легче. Говорливые и суетливые потоки людей вливались в собор через два боковых входа. Без напоминаний они оставили за невестой право входа через основные врата. Чонхо сделал последний глоток свежего воздуха и устремился вслед за толпой.