Звери малой земли

– Ни единого намека, госпожа. – Пожилая экономка лишь передернула плечами. – Но вы же знаете, что она давно сама не своя.

Яшма покраснела и проглотила гнев, который была готова обрушить на даму и который на самом деле больше относился к ней самой. Как она могла закрыть глаза на то, что ее подруга увлеклась опиумом? То была тлетворная привычка, распространенная ничуть не меньше пристрастия к выпивке или курению. Главные законодатели мод и самые уважаемые деятели искусств – как мужчины, так и женщины – отдавались миру грез по меньшей мере раз-два в неделю. Однако большинство из них не проводило целые дни в постелях, преждевременно обращаясь в истощенных и дряхлых стариков. Яшма ощущала глубокую досаду за то, что пыталась найти оправдания поведению Лилии, вместо того чтобы поговорить с ней начистоту. И все оттого, что и у нее было предостаточно собственных проблем.

Яшма вернулась в комнату Лилии в надежде найти хоть какие-то зацепки, указывающие, куда она могла скрыться. Из спальни пропала некоторая часть мебели, которую Яшма помнила по прошлым визитам. В углу у шкафа она заметила телефонный аппарат. Она сняла трубку и, после секундного колебания, сказала:

– Оператор, соедините меня с директором Ма из «Гранд-Ориентал», пожалуйста.

Возникла пауза, пока оператор подключал нужный канал, и Яшма почувствовала, как сильно колотится ее сердце. Она никогда не общалась с человеком, которого Лилия описывала сначала со страстью, потом – с ревностью, наконец – с ненавистью. Прозвучал щелчок, и ей ответил мужской голос:

– Слушаю.

– Директор Ма, это Яшма Ан, подруга Лилии, – проговорила она. Молчание на том конце провода продолжалось всего лишь несколько мгновений, но ощущалось гораздо более долгим и неприветливым.

– Да-да, помню вас, – наконец ответил он. – Чем могу быть в помощь?

– Я зашла к Лилии, но ее здесь нет… По словам экономки, она отсутствует уже три дня.

Директор Ма откашлялся.

– Да, я в курсе, – сказал он, и безразличие в голосе сломило сдержанность Яшмы.

– Разве вы не беспокоитесь за нее? Надеюсь, вы хотя бы ищете ее? И что с Сонми? – спросила она, только сейчас отметив полное отсутствие девочки в опустевшем доме.

– Сонми со мной. Через пару недель она отправится в школу в Японии. – В его голосе звучало не раздражение, а скорее брезгливость. – Если вы такая близкая подруга, какую вы собой изображаете, то вам должно быть известно, что Лилия всегда была никудышной матерью. Даже в самые лучшие наши времена она не была способна воспитывать дочь. А теперь она почти что совсем утратила рассудок.

Отвратительная мысль настигла Яшму:

– Так это вы выгнали Лилию?

Ма безрадостно засмеялся:

– Вы считаете, что можно кого-то заставить остаться или уйти? Одно точно – вернуться она не может.

Яшма положила трубку. Она не могла унять дрожь. Экономка стояла в дверях, даже не пытаясь скрыть, что она подслушивала разговор. Ее лицо осветила самодовольная гримаса, которая осеняет всех слуг, прознавших о прегрешениях хозяев.

– Еще вчера он мне сказал, что надо готовить дом под новую хозяйку. Он ей и мебель уже заказал. Она молодая, и он думает, что она родит ему сына. Стыдно, даже для такого человека, как он. – Экономка цокнула языком.

– Мне плевать на новую хозяйку. Ко мне она не имеет ни малейшего отношения, – огрызнулась Яшма.

Экономка зыркнула на нее недовольным взглядом, а потом неодобрительно замотала головой, тряся обвисшей челюстью из стороны в сторону.

– Вы, куртизанки, заслуживаете того, чтобы вас бросали. Это ваше наказание за то, что воруете чужих мужей, – насмешливо заметила она, когда Яшма вышла за ворота.

Яшма начала поиск Лилии с того места, куда Лилия впервые ступила на землю Сеула, – с вокзала – и затем посетила все памятные места их общей жизни, от «Мёнвольгвана» до театра «Чосон». В каждом месте она опрашивала служащих, но никто не мог припомнить, чтобы видел Лилию в последнее время. Неловко переминаясь с ноги на ногу возле театра, она наблюдала за зрителями, покидающими дневные спектакли группками по три-четыре человека, и вспоминала, как Лилия во время последней встречи умоляла ее куда-нибудь сходить и повеселиться. Яшма бросилась со всех ног в сторону «Зова моря».

Было уже около 6:30 вечера, когда она вошла в кафе. Даже в сложившихся обстоятельствах ее тронули знакомый, комфортный дух декадентства и ощущение, что все вокруг знакомы. Но заведение успело поменяться после того, как Япония начала ужесточать меры на Корейском полуострове вследствие покорения обширной Маньчжурии. Гости разговаривали шепотом, и даже музыка звучала приглушенно. Яшме припомнилось, как она при первом посещении кафе восхищалась хрустальными пепельницами, которые стояли на каждом столике.

– Не слишком ли это ценные вещицы, чтобы их оставлять без присмотра? – поинтересовалась она тогда у поэта-владельца.

Тот бодро ответил ей, аккуратно стряхивая пепел с сигареты в пепельницу:

– Так в этом и заключается истинная роскошь, госпожа Яшма! Когда драгоценные вещи становятся чем-то обыденным.