Зверобой

Чингачгук не отличался многословием. Едва ему указали птицу, он прицелился и выстрелил. При вспышке выстрела селезень мгновенно нырнул, и пуля скользнула по поверхности озера, ударившись о воду рядом с местом, где он недавно плавал. Зверобой усмехнулся, приготовился к выстрелу и стоял, внимательно наблюдая. На поверхности воды показалось темное пятно, селезень вынырнул, чтобы набрать воздуха, и взмахнул крыльями. Пуля охотника ударила ему прямо в грудь, и убитая птица опрокинулась на спину. Секундой позже Зверобой спокойно опустил карабин.

– Ну, это еще не мастерство, – сказал он. – Я захватил птицу врасплох. Чингачгук давно привык к моим фокусам… Теперь я предлагаю тебе, Змей, поразить летящую птицу. Вот это будет настоящее испытание – оно требует отличного оружия и зоркого глаза…

Над озером кружили орлы, высматривая добычу. Один из них парил прямо над замком, но слишком высоко, и все же Чингачгук прицелился, немного помедлил и выстрелил. Пуля прошла мимо; в ту же секунду Зверобой, видя, что могучая птица начала набирать высоту, вскинул карабин и спустил курок. Выстрел поразил цель, и орел, описав несколько кругов, начал падать, судорожно взмахивая крыльями, пока не рухнул на нос баржи.

Чингачгук подобрал бездыханную птицу.

Девушки, окружив индейца, начали осматривать смертельно раненного орла, затем могиканин поднял его за крыло и поднес Зверобою. Охотник остался стоять на том же месте, откуда стрелял; лицо его было мрачным и расстроенным.

– Какое нелепое мальчишество, Змей! – удрученно проговорил он, склоняясь над своим трофеем. – Позор мне… Я погубил живую, красивую и сильную птицу из пустого бахвальства… Джудит, я не имею права владеть этим карабином. Возьмите его и отдайте в более достойные руки!

– Нет, – покачала головой девушка. – Подарки не возвращают. Не нужно себя винить, к тому же, как знать, может, это оружие вам еще пригодится…

– Страшная вещь – сила, в особенности неразумная, – задумчиво проговорил Зверобой. – И как неизбежно один дурной поступок влечет за собой другой… Джудит, я должен покинуть вас немедленно!

Однако девушка убедила охотника побыть с ними еще немного, ведь в замке остаются его добрые и преданные друзья, которых он, возможно, больше никогда не увидит, и Зверобой нехотя согласился остаться…

Он и не подозревал, что этот, по его мнению, дурной поступок окажет решающее влияние на всю его последующую судьбу.

Когда солнце поднялось достаточно высоко над холмами, Зверобой заторопился. Подойдя к сестрам, он, с трудом сдерживая волнение, обратился к Джудит:

– Я хочу попрощаться с вами как друг, как человек, искренне желающий вам добра. Вы очень красивы и умны, однако – да простятся мне эти слова – бойтесь себя, Джудит… Поверьте, я от всей души уважаю ваше мужество. Вы гораздо лучше, чем мне показалось поначалу. И я никогда не забуду вас…

На глазах девушки выступили слезы; может быть, она ожидала других слов, а возможно, уже была готова расстаться с охотником навсегда. Она взглянула на Зверобоя, и тот прочел в этом взгляде тревогу и печальную нежность.

– Пусть Господь вас хранит, Натаниэль! Будем надеяться на лучшее… Хэтти отвезет вас на берег…

К ним подошла Уа-та-Уа; в руках у нее была корзинка с припасами, приготовленная для охотника.

– Возьми с собой, – коротко и сдержанно проговорила делаварка. – Не ешь ничего из рук лесных бродяг и ничего не бойся, бледнолицый! Уа-та-Уа будет ждать тебя, она сохранит в памяти все… Прощай!

– Прощай! – Охотник обнял девушку за плечи. – У тебя есть Чингачгук, и я надеюсь – ничто больше не омрачит вашего счастья… А вот и наш вождь…

Зверобой стремительно повернулся к могиканину, бесшумно подошедшему к ним.

– Мои уши открыты для слов брата, – сказал Чингачгук. – Отойдем – и тогда говори!

– Сначала я хочу попросить тебя беречь Уа-та-Уа, ведь в ее жилах течет благородная кровь, – негромко сказал Зверобой. – Я не богат, но то, чем владею: шкуры, оружие, припасы, – пусть будет ее приданым… Теперь главное. Ради нашей старой дружбы исполни мою просьбу: если дело обернется плохо, от меня останется только горстка пепла. Я – бродячий охотник и не очень-то нуждаюсь в могильном холме. У меня нет семьи… Но все-таки ты, вождь, разыщи на пепелище мои бренные кости. Не очень-то приятно думать, что их будут глодать лесные звери.

– Все исполню, – с суровой твердостью произнес индеец и крепко пожал протянутую ему руку.

Хэтти уже поджидала Зверобоя; он не торопясь спустился в пирогу, взялся за весло, а Чингачгук, проводив лодку мрачным взглядом, поспешил в каюту, где его с нетерпением поджидали Уа-та-Уа и Джудит…

Не успела пирога одолеть половину пути, как охотник услышал кроткий голос Хэтти и перестал грести.

– Зачем вы возвращаетесь к ирокезам, Зверобой? Не делайте этого, давайте я пойду вместо вас. Такую, как я… скорбную разумом… они никогда не тронут.

– Хэтти, отвечу вам просто. Я сейчас в руках у дикарей, а пленные не могут делать все, что им захочется…