Зверополис. Несгибаемые (СИ)

-- Спасибо тебе, Гилберт, -- поблагодарил медведь и пошёл с братьями к лимузину. Приехавшие с МакРогом ещё два зверя уже упаковывали тело Морриса в большой чёрный мешок. Желудок Гилберта словно провалился внутрь -- сыну Буйволсона больно было смотреть на это тяжёлое действие. Сам капитан, обхватив голову копытами, смотрел на асфальт у себя под ногами. Лимузин, резко стартовав с места, уехал в сторону госпиталя, где на грани жизни и смерти балансировала несчастная Сесилия. Вероника взяла Гилберта за локоть и повернулась на разбросанные по дороге розы. Сердито рыкнув себе под нос, МакРог стремительно подошёл к Буйволсону и толкнул его в плечо.

-- Ты совсем из ума выжил, Эд? -- со злостью прорычал носорог. -- Как ты мог отпустить этого бандита?!

-- Сам не знаю... -- прохрипел Буйволсон. Он терзался по-прежнему, разрываясь между невыполненным служебным долгом и вспыхнувшим в душе сочувствием. Вспыхнувшая при виде Козлова ярость давно утихла, а в душе будто рухнула какая-то преграда. В голове мелькнула страшная мысль -- если бы такое случилось с его Гилбертом, разве он не обратил бы внимание на сына? Буйвол потряс головой -- нельзя о таком думать, нельзя! Не зная, что ответить на реакцию шефа, МакРог грузно потопал к микроавтобусу, бурча себе под нос, Звермайер и Андерсен пошли за ним. Носилки с трупом молодого медведя скрылись в недрах микроавтобуса. Гилберт с Вероникой подошёл к отцу.

-- Папа? -- нерешительно обратился он к старшему сородичу.

-- Идите домой, -- тихо пробасил Буйволсон, не решаясь смотреть сыну в глаза. -- Оставьте меня...

Буйвол в знак утешения похлопал отца по спине и, поманив Веронику, пошёл в сторону парка. Капитан даже не поднял головы, затем, когда сын с девушкой скрылись в темноте парка, под тяжёлыми взглядами коллег прошёл к своей машине.

***

-- Сесилия Уайтфур, двадцать пять лет, её привезли сюда после нападения около парка, -- объяснял Козлов стоящему перед ним Каледону Рогателло, заместителю Анабель Буйволсон и её брату. Супруга капитана полиции осталась на дежурство в хирургическом отделении, и раненую Сесилию привезли во время её трудовой вахты. -- В каком она состоянии? Можно увидеть её?

-- Сэр, -- проникновенно обратился к нему буйвол. -- Она на операции, её состояние тяжелейшее. Делаем всё возможное!

-- Ей что-нибудь нужно? -- не успокаивался Борис, не сводя взгляда со зверя. -- Да не молчите же!

-- Сейчас ей можем помочь только мы! -- отрезал Рогателло, разворачиваясь, чтобы идти в операционную. -- Ждите и надейтесь.

-- Она выживет? -- крикнул ему в спину Козлов. -- Выживет? Вы оглохли?!

Быстро шагая и словно не слыша отчаянного крика Бориса, Рогателло скрылся в операционной. Одолеваемый горем, злостью и гнетущей неизвестностью, Козлов с глухим рыком хлопнул себя по бокам.

Время тянулось медленно, текло, словно могучая и широкая река. Борис, Кевин и Рэймонд сидели в широком коридоре прямо перед операционной. Все трое молчали -- ни у кого не нашлось от общего горя ни слова. Да и говорить никому не хотелось -- потрясение от произошедшего было равносильно гигантской физической усталости. Козлов сидел, сгорбившись и спрятав морду в ладонях. Всеми фибрами души медведь надеялся, что врачи спасут Сесилию, и в то же время опасался ужасного исхода. Хотя, после гибели Морриса он был уверен, что никакое горе не сможет потрясти его с такой силой.

Спустя час, который показался Козлову вечностью, двери операционной распахнулись. В коридор вышла Анабель и сняла маску. Медведи поспешно вскочили с мест и подошли к буйволице.

-- Ну, как она? -- выдохнул Козлов, ожидая ответа. Но серая морда супруги Буйволсона была печальной. Кевин с Рэймондом переглянулись, они поняли, что за ответ последует. Страшные слова не заставили себя ждать.

-- Мне жаль, мистер Козлов, -- тихо произнесла Анабель. -- Сесилия умерла.

***

-- Тебя на самом деле это заводит? -- игриво стреляя глазами и ухмыляясь, спросила молодая тигрица. Сириус с масляным блеском в глазах смотрел на хищницу, одетую в слишком короткую юбку и лёгкую серебристую жакетку.

-- Ещё как! -- промурлыкал тигр. -- Сколько раз ты приходила ко мне и сколько раз тебя поражала дьявольская сексуальность?

-- Твои же слова, -- хихикнула хищница. -- Узнаю своего периодического любовника!

-- Какого по счёту? -- хохотнул Лонгтэйл. Вместо ответа тигрица подошла к нему, наклонилась и, щекоча дыханием его морду, шепнула:

-- А какая тебе разница? Хочешь меня прогнать?

Сидящий в кресле Сириус, отставив в сторону стакан с текилой, медленно поднялся.

-- Правильно, потом допьёшь! -- одобрила тигрица. -- Иначе не справишься!

-- Это я-то не справлюсь? -- деланно возмутился зверь.