Звезда Аделаида - 2

- Не печалуйся обо мне столь, о брат мой. Ты, ты еси могущественный маг, Повелитель Стихий. А я… Уж как-нибудь проживу я и с «костылём», не могущий творить магию без него. А теперь, если сможешь, засыпай. Не забудь - твоё ложе всё равно менять! Так что… оно к твоим услугам. Мне же давно пора к…

- К Гарольдусу?

_____________________

* Поворачиваю (лат.)

Глава 58.

Тон младшего брата резко переменился, стал сухим, а голос лающим.

- С чего бы это мне мечтать о встрече с Гарольдусом? Виделись мы дважды сегодня с гостем моим, добросердечным и наивным, как и говорил ты сам о нём. Что говоришь ты такое теперь, брат мой возлюбленный?

- А с того, что он был у тебя сегодня вечером, о Северус, переменчивый, как все ветра в мире сём!

- Да, был. И безрезультатно пытался я обучить его…

- Поцелуям? Или чему-нибудь погорячее?

Снейп задул лампу, чтобы брат не разглядел его кирпичного цвета пятна на щеках. Даже на лбу у Северуса выступила испарина, и он поскорее вышел из спальни такого гордого и… такого же невыносимого временами из-за невоздержанности на язык, брата, тихонько притворив дверь.

Ну и что с того, что Гарри был у него сегодня? Они ведь только упражнялись в… магии, магии любви, что давно уже пора было начать делать. Несколько детских поцелуев и укушенный член - вот и весь результат их совместного времяпрепровождения. Но Северус не понимал, как Квотриус догадался обо всём. Неужели услышал его, Сева, вопль: «Зубы!»? Слово как слово, никакого намёка на происходившее на самом деле за закрытой плотно дверью не производящее.

- Мерлинова печёнка! Я был вне себя от близости Гарри, вот и забыл наложить на дверь Заглушающие Чары. А ведь мы стонали! Не потому ли плакал Квотриус, когда я пришёл к нему с довольно наглыми поцелуями? - говорил Северус по-английски, идя по длинному, тёмному коридору к трапезной, откуда слышались голоса пирующих, беззаботных патрициев.

- Началось ли винопитие, о высокорожденные патриции? - спросил он, восстановив дыхание за поворотом коридора и войдя в распахнутую дверь так же степенно, как и вышел.

Но в душе его собирался тайфун, готовый вот-вот вырваться наружу, тогда произойдёт большой скандал в большом семействе. Надо было срочно выпить и забыться, хоть на время.

Северус плюхнулся на подушки, изнемогая от тягот и переживаний самого длинного в его жизни дня. Лишь спустя некоторое время, он заметил, что стол сменил вид. На нём стояли сладкие пироги с начинкой из репы с изюмом или просто медовики, а также разные печенюшки, обжаренные в неизменном бараньем жире.

- Сладкое, эка мерзость! Оно и само по себе противное, а когда от репы или теста разит горелой бараниной, так и вовсе тошнотворно. - подумал Северус. - Ну, значит, пора приступить к винцу. А, ну да - меня же ждут и, судя по угасшему красноречию Верелия, даже этот унитазный бачок спустился до предела.

- Наэмнэ, начинай разливать вино сие, благородный напиток высокорожденных патрициев.

-Кажется, я уже говорил сегодня утром почти то же самое Поттеру, но, видит Мерлин, как давно это было!..

… - А проживает мастер сей весьма далеко даже от нас, а от вас и вовсе на другом конце Альбиона, на самом юго-востоке острова сего благословенного, в месте неприступном, хоронится от простецов, да и не ведают они о проживании отшельника сего. И к нему надобно продвигаться сквозь всё живое, не нарушая его и не потревожив ни единого предмета на пути своём, словно тень бесплотная. Так, не коснувшись пространств, переместиться на расстояния многия. Сие вовсе безболезненно и мимолётно для кудесника происходит, но искусству таковому чародейскому надобно многия годы обучатися.

Верелий туманно рассказывал об аппарации, напившись до икоты и покрасневших белков и объевшись сладкого.

- И место сие знать надобно точно, сиречь своими глазами видеть, дабы возможно было попасть туда безо препон некиих. Инако попасть можно вовсе не туда, а к примеру, вовсе заблудиться в пространстве и души лишитися.

- Знаю я о сей особенности мгновенных перемещений в пространстве, кои называют в Александрии Великой аппарациями. Умею выполнять их легко и непринуждённо. Но могу я и иное, - зельевар сделал большую паузу, чтобы прекратились все разговоры за столом, и только после продолжил. - Увидеть в… глазах любого человека, кудесника иль простеца, многое - где был он, что видывал. А сам умею разум свой закрывать от таких же умельцев, дабы не смог никто из них увидеть, чего не желаю я быть узнанным кудесником иным. Так смог бы я прочесть в глазах твоих, о Сабиниус Верелий благородный, о месте сём тайном - увидел бы я его глазами своими.