Звезда атамана

Поскольку день был холодным, – снег, правда, не шел, но это ничего не значило, он мог повалить в любую минуту, – то офицеры контрразведки явились в ресторан в шинелях, все как один, – хорошо проутюженных, с начищенными пуговицами.

Аккуратными рядками развесили шинели в гардеробе. Через двадцать минут – офицеры успели выпить только по две стопки водки, – шинели исчезли. Все до единой, – кроме двух маломерок, которые годились разве лишь кадетам, мальчишкам лет четырнадцати-пятнадцати.

Первым пропажу обнаружил корнет со славной фамилией Суворов, на великого полководца похожий не больше, чем обляпанный грязью бегемот из африканского озера Маньяра на щеголеватого князя Потемкина. Однофамилец полководца поднял крик.

Контрразведчики повскакивали из-за столов.

– Тревога!

Стали искать гардеробщика, но не нашли. Нашли истопника – замызганного, с усами, испачканными сажей, здорово хмельного.

– Наконец-то, – с облегчением вздохнули контрразведчики. – Где наши шинели?

– Какие шинели? – вылупил на них красные от алкоголя глаза истопник.

– Наши шинели, морда! – возмущенно заревел на него Суворов.

Истопник хоть и пьян был, но испугался здорово, захлюпал носом, заикаясь, залопотал что-то в свое оправдание.

– Скотина! – возмутились контрразведчики, для острастки отхлестали его стеком и засунули в гардероб под лавку – пусть полежит… Может, пригодится…

– Это Котовский, – пробормотал однофамилец полководца, – это он! Его проделки.

Поиски шинелей ни к чему не привели. Кроме криков, ора и досадливых стонов – ни-че-го. Пустота. А котовцы, наряженные в прифранченные одежды деникинских офицеров, на автомобиле с французским флажком, украшавшим лакированный радиатор, тем временем подкатили к зданию контрразведки.

У дверей, громко поскрипывая сапогами, стоял замерзший часовой. Разглядев французский флажок на радиаторе роскошного авто, вытянулся перед приехавшими и просипел сквозь склеенные зубы:

– Хто такие?

– Свои, – добродушно молвил в ответ плотный сильный полковник и легким почти неуловимым движением перехватил винтовку. Перепуганный часовой сел на задницу и поднял вверх руки.

В здании контрразведки – очень небольшом, компактном, с двумя пулеметами, стоящими в прихожей, находились еще трое солдат, они спали в караульном помещении. По приказу Котовского их связали и положили на пол там же, в дежурной каптерке. А чтобы не орали, не мешали сосредоточиться в поиске документов, во рты им засунули по хорошему тряпичному кляпу.

После этого занялись поисками нужных бумаг. Собственно, ни планов наступления или отступления, ни стратегических разработок штаба, ни схем передислокаций здесь быть не могло, могли быть только списки арестованных и тех людей, которых контрразведка собиралась посадить под замок или направить к расстрельной стенке в ближайшее время, а также списки осведомителей, на совести которых было не только обычное стукачество (такой-то и такой-то коллекционируют большевистские листовки, а такая-то на Привозе торгует тухлыми яйцами, выдавая их за лечебные), но людей, загубленных по их навету. Уж что-что, а указывать пальцем на человека им немилого, они умели профессионально.

Пока контрразведчики бегали по ресторану в поисках своих шинелей и ругали Котовского, которого не все даже знали в лицо, котовцы полностью почистили столы, повскрывали все до единого сейфы с секретными бумагами, собрали богатый урожай и были таковы.

На прощание у связанных беляков повыдергивали изо ртов кляпы, потрепали по щекам – мол, ведите себя, ребята, смирно, не орите тут, как обиженные овцы, и закрыли за собою дверь.

Переполох в Одессе поднялся такой, какого не было, наверное, со времен революции 1905 года.

Несколько частей были даже сняты с фронта – для прочесывания «одесских джунглей», но котовцев в «джунглях» не оказалось, они словно бы провалились сквозь землю. Контрразведчики остались ни с чем.

Пока не улеглась суматоха, Котовский велел своим бойцам вообще не появляться на улице, лежать «на дне» в своих конспиративных квартирах и ждать вестей «с воли».

Операцией Григорий Иванович был доволен – за Ваню-маленького отомстили, нашли в одном из сейфов секретные бумаги с именами осведомителей и расстрельные списки добыли, что означало: они спасли сотни людей…

Красная армия наступала, Березовка, которую белые удерживали с большим трудом, уже почти пала, бои шли в основном на станции. Падет станция – будет перерезана железная дорога.

Второго апреля девятнадцатого года войска союзников начали покидать казармы: поступил приказ об эвакуации – французы, греки, а также все, кто был с ними, поспешили уйти на румынскую территорию, не говоря уже о самих румынах – эти бегом мчались к себе домой.

Котовский принял решение о спешном проведении еще двух операций – о штурме тюрьмы и изъятии ценностей из городского банка. И опять здорово помогли шинели деникинских контрразведчиков, а также роскошная французская машина с мощным двигателем и звуковым рожком, сработанным в виде затейливой музыкально трубы.