Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

Лидеры США любят говорить о своей победе в «холодной войне», хотя о её окончании Дж. Буш и М. С. Горбачёв заявили ещё в 1990 году. В случае с СССР, высшее политическое руководство которого вскоре после прихода к власти М. С. Горбачёва, вначале пошло по пути разумного компромисса с США, а затем стремительно стало просто сдавать одну позицию за другой, возможно это имеет под собой основание. Для Москвы «окончание холодной» войны практически совпало с крушением советского блока и распадом самого СССР. Однако пример победоносного завершения социалистической Кубой своей интернациональной миссии в Южной Африке в мае 1991 года, коренным образом изменившей судьбу Чёрного континента к югу от Сахары, а также современное успешное развитие КНР, СРВ, ЛНДР, КНДР, социалистический выбор, который сделал ряд стран Латинской Америки, является свидетельством того, что утверждения бывшего президента северо-американской Империи Дональда Трампа о том, что США «поставили на колени коммунизм»[240], по меньшей мере, несколько преувеличены.

Владимир Алексеевич Бородаев

доктор ист. наук,

профессор исторического факультета

МГУ им. Ломоносова

Между Гаваной и Москвой: Кубинская революция и раскол латиноамериканских левых по вопросу о партизанской борьбе

В латиноамериканском левом освободительном движении уже в эпоху Коминтерна существовали две противоречившие друг другу стратегические линии: ставка на развитие рабочего движения, возглавляемого пролетарской классовой партией, и использование вооруженной борьбы против диктатур – «агентов империализма». В последнем случае левые допускали возможность временного альянса с «мелкобуржуазными» партиями и движениями. Коминтерн не раз планировал вооруженные восстания в Европе и Азии, но в Латинской Америке, как правило, высказывался против «гарибальдийского пути» [1], опасаясь, что идеологически не окрепшие латиноамериканские секции не смогут обеспечить коммунистическую гегемонию и удержать власть в случае возможной победы антидиктаторских революций. Москва отвергла план кубинского революционер-коммуниста Х. А. Мельи по подготовке вооруженной экспедиции на Кубу совместно с Националистическим союзом и резко раскритиковала «прыжок с Кюрасао» – высадку в Венесуэле, организованную коммунистической ячейкой Венесуэльской революционной партии, не согласилась с планом «континентальной революции» перуанца В. Р. Айя де ла Торре. В 1934 г., еще до «исторического поворота», предпринятого VII конгрессом III Интернационала, его руководители, основываясь на ошибочной информации о быстром росте влияния Компартии Бразилии, решили совместить обе линии: создать в стране аналог Народного фронта – Национально-освободительный альянс и одновременно начать подготовку вооруженного восстания.

Начало «холодной войны» поставило крест на попытках сформировать широкие электоральные союзы. В большинстве стран коммунисты стали жертвами жестоких преследований, закрывшими для них легальные возможности для работы (относительными исключениями были Чили, Уругвай и Мексика, Куба до батистовского переворота). Революция же во главе с Ф. Кастро на Кубе создала иллюзии возможности быстрой победы партизанских движений в остальных странах континента [2]. Кубинские революционные лидеры считали, что их моральным долгом является помощь антидиктаторским группировкам. Идеология фокистской герильи, разработанная Э. Че Геварой и пропагандировавшаяся французским философом Р. Дебре, превратилась в основу деятельности ряда партизанских групп [4]. Однако это привело к началу серьезнейших дискуссий внутри латиноамериканского левого движения. И если о герилье в целом и ее проявлениях в разных странах написано много [5], то этой проблеме в исторической науке уделено мало внимания ввиду недостатка источников, которые стали появляться сравнительно недавно.

Модель «традиционной партии» против идеи «партизанского отряда как зародыша партии»

Ф. Кастро позднее признался, что уже в 1947 г., после провала плана антитрухильистской экспедиции из Кайо Конфитес, он задавал себе вопрос: «нельзя ли развернуть партизанскую войну в горах Санто-Доминго, вместо того чтобы бросать плохо обученных и неопытных бойцов против регулярной армии Трухильо» [6].

Штурм казармы Монкада не задумывался как начало партизанской войны. И позднее, участники Движения 26 июля готовили высадку с «Гранмы» как поддержку восстания в Сантьяго-де-Куба. Этот план прекрасно укладывался в прежние концепции революционной борьбы в Латинской Америке, привычные для буржуазных партий. Но победа в повстанческой войне побудила лидеров кубинской революции задуматься о возможности расширения их опыта на другие страны.