Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

Часть вины за поражение Че лежала на Фиделе. Он обнародовал написанное до африканской экспедиции (1 апреля 1965 г.) письмо своего соратника, в котором тот сообщал о намерении отправиться «на новые поля сражений», в октябре, когда Че уже собирался уезжать из Конго, потерпев там неудачу. Аргентинцу оказалось некуда возвращаться. В письме он накрепко связал свою будущую деятельность в «других странах, требующих его скромной помощи», с примером кубинской революции, взяв на себя ответственность кубинского революционера и обязательство «действовать как таковой» [64]. Его поражение стало бы поражением кубинской революции, и он не мог в этих условиях спокойно вернуться на руководящий пост, дав повод врагам социалистической Кубы рассуждать о несостоятельности революционных идей. Вместе с Фиделем он обсудил ряд вариантов. Идеи отправиться в Венесуэлу, Гватемалу и Перу оба отвергли, и начался разговор о Бразилии и Аргентине. Узнав, что Монхе не хочет поддержать план герильи, Че поехал в Боливию, чтобы застать КПБ и ее руководителя врасплох и заставить их начать действовать. Боливийская операция была задумана как часть плана континентальной революции и должна была стать своеобразной Монкадой Латинской Америки [65], в полном соответствии с идеей Че, сформулированной в послании к Конференции трех континентов [66]. В послании, написанном в августе-сентябре 1966 г., Че говорит о новых ростках партизанской войны, которые появятся в Венесуэле, Гватемале, Колумбии, Перу и «в других странах, как это уже произошло в Боливии». К моменту опубликования письма в апреле 1967 г. задуманное стало явью. В том же документе он предсказал и свою судьбу: «Многие падут жертвой собственных ошибок, другие погибнут на полях надвигающихся суровых битв» [67].

Пинейро возражает Монхе: «С прощальным письмом Че или без него, но план Че не мог претерпеть изменения. Он был настроен выполнить то, что наметил, считая своей исторической и стратегической целью придать антиимпериалистической борьбе континентальный характер» [68].

После смерти Че Гевары ситуация резко изменилась. Кроме того, экономическое давление со стороны СССР заставило Кастро уступить Москве в деле конкуренции за лидерство в латиноамериканском коммунистическом движении. Куба приняла в целом просоветскую линию и начала сотрудничать с «историческими» коммунистами, масштаб поддержки Гаваной герильи заметно сократился. Впрочем, Пинейро сохранил в своем ведении немалую часть прежних сотрудников Департамента национального освобождения, имевших опыт нелегальной работы, и продолжил выстраивать прокубинские сети в Никарагуа и Сальвадоре [69]. Гавана не стала рвать отношения и связи с городской герильей – Движением национального освобождения (Тупамарос) в Уругвае, с аргентинскими «Монтонерос» и Революционной армией народа. После боливийского провала кубинцы пришли к выводу об отсутствии необходимости организации партизанских отрядов под командованием кубинцев или же с кубинскими участниками в виду националистических чувств местных левых партий. На Совещании компартий в Гаване в июне 1975 г. Первый секретарь КПК Ф. Кастро получил формальные полномочия по объединению, координации и поддержке коммунистов и других марксистских групп в деле помощи вооруженным группам в ряде стран Латинской Америки. Однако первоначальные подходы были пересмотрены. Гавана допустила возможность сотрудничества с местными коммунистами, а революционный момент был уже делом прошлого.

* * *

Триумф Повстанческой армии на Кубе продемонстрировал возможность победы в маленькой стране, зависимой от империализма, что породило уверенность в легкости «кубинского пути». Создав теоретическую базу фокистской герильи, Че и Дебре некритически оценили характер партизанской войны под руководством Ф. Кастро и перехода к социалистической революции, а прокастровские повстанцы попытались воплотить на практике эту теорию почти по всему континенту под кубинским патронажем. В итоге латиноамериканское левое движение пережило череду расколов и оказалось серьезно ослаблено. Однако впоследствии кастристы и «исторические» коммунисты были вынуждены примириться, что дало новый толчок развитию ряда моделей развития и модификации левого движения в Латинской Америке.

Нельзя сказать, что герилья потерпела в Латинской Америке поражение. Решительную победу в Никарагуа одержал Сандинистский фронт национального освобождения, получивший на заключительном этапе борьбы широкую международную поддержку. Установился мир в Сальвадоре и Гватемале, а Фронт национального освобождения им. Фарабундо Марти уже дважды победил на президентских выборах, и сегодня президентом Сальвадора является один из основателей ФНОФМ С. Санчес Серен. Экс-городские партизаны Х. Мухика и Д. Руссефф были президентами Уругвая и Бразилии. Но это результат фунционирования новой модели, идеологически восходящей к Народному фронту (широких коалиций левых, центристских и левоцентристских сил).