Звезда и волк (СИ)

Она поднимала голову, внимательно смотрела ему в глаза, пыталась потрясти брата и добиться от него хоть какой-то реакции на свои слова, но он только печально улыбался и снова и снова заставлял её прижиматься к нему. Она знала, что он хотел уйти ничуть не больше, чем ей хотелось его отпускать, но никто из них не мог ничего с этим поделать. Её глаза позволяли ей видеть далеко вперёд, заглядывать в будущее и чувствовать, что может произойти, а его уверенность позволяла ему считать, что они никогда не смогут забыть друг друга по-настоящему. Они навсегда останутся двумя сторонами одной медали, что бы ни случилось с этой или какой-либо другой вселенной, но это не делало это болезненное расставание хоть чуточку легче.

— Пожалуйста, — Сирона продолжала, когда они уже заняли место на одной из длинных скамеек, крепко держала Имлерита за руку, незаметно подрагивая от нарастающего нервного напряжения. Он не должен был уходить без неё, они должны были быть вместе, всегда должны были быть вместе. — Не оставляй меня одну.

Эти огромные чёрные глаза, смотревшие на него с такой надеждой и грустью, заставляли Лорда Заточения чувствовать себя виноватым перед своей младшей сестрой. Всю жизнь он заботился о ней, оберегал её от самой мелкой опасности, любил её и учил всему, чему только можно было научить, а теперь она должна была остаться одна на неизвестный, но, скорее всего, по-настоящему огромный период. Он не мог взять её с собой, не мог остаться и за это ему было стыдно. Его Сирона не должна была оставаться одна, а у них двоих остался всего один вечер. Всего один вечер для того, чтобы побыть вместе в последний раз.

— Я не могу, — тихо повторил Имлерит, склонившись к ней, и мягко коснулся её щёк своими грубоватыми ладонями. — Но не оставлю тебя одну до самого конца. У нас осталось ещё несколько часов, и я не позволю тебе остаться одной. Ни за что.

Обычно братьям и сестрам не полагалось дарить друг другу поцелуи прямо посреди церемониального зала, обычно им вообще не полагалось касаться друг друга так недвусмысленно, откровенно и глубоко, но тогда, когда от сотен и тысяч лет оставались часы и минуты, никому из них не хотелось думать о том, что им было положено делать, а что — нет. Они просто наслаждались моментом, в последний раз чувствуя вкус и запах друг друга. Даже старшие, наблюдая за ними, не могли ничего им сказать. Эта связь была правильной, была предначертанной и противиться ей теперь нельзя было даже им, независимо от того, насколько неверной и противоестественной она была. Ничто не могло встать между Волком и Звездой, если они уже сделали себя частью бесконечности вселенной, если они уже вовлекли себя в её жестокую игру.

— Я обязательно вспомню тебя, если мне придётся забыть, — с отчаянием в голосе произнесла Сирона, крепко хватаясь за воротник брата, почти не отрываясь от его губ. — Я обещаю, я обязательно вспомню тебя, если это сбудется.

— Я знаю. Я — твоё предназначение, ты — моё, мы не сможем разделиться. Никогда.

Неважно, сколько лет должно было пройти, что должно было случиться. Сейчас, после этого обещания, он целовал её так, словно кроме настоящего времени у них не осталось ничего. Ничего не существовало, не должно было существовать — только сегодня, только сейчас, только они, отчаянные и предназначенные исключительно друг другу, что бы ни случилось.

========== …поклянись ей ==========

Любое помещение в Пустоте считалось тёмным и душным, каждое казалось наполненным каким-то неясным дымом и не освещалось ничем, кроме блеклых факелов, неизвестным образом прогорающих при отсутствии кислорода.

В одной из таких комнат, самой маленькой и отдаленной на территории старого храма, на одной из длинных, сколоченных из подручных материалов скамей, расположись двое схожих между собой пожирателей времени. Их волосы, покрытые одинаковыми платиновыми защитными чешуйками, блестели под неярким светом горящего в углу факела, а тёмные глаза почти идентично сверкали каждый раз, когда кто-нибудь из них оборачивался к свету. Глядя на них, можно было сразу сказать, что они должны иметь родственные связи или хотя бы один образец, по которому строили их спираль ДНК. Можно было бы, если бы не странная, почти неестественная разница в их росте: слишком высокий даже для пожирателей времени мужчина забавно смотрелся рядом с девушкой, не добравшейся и до самой минимальной планки роста собственного вида.

— Сколько ещё осталось? — Сирона крепко прижималась к руке Имлерита, которой он её обнимал, говорила почти шепотом, стараясь ничем не выдать себя другим, не потерять этого теплого ощущения присутствия, пока её брат ещё никуда не исчез.

— Полчаса, — он отвечал ей так же тихо, притягивая ближе к себе, мягко касаясь того, что люди могли бы назвать волосами, а пожиратели времени звали потоками. Они были длинными, гладкими и очень податливыми. Они были красивыми. — Или немного больше.