Звезда и волк (СИ)

Сареон уже несколько минут сидел за столом, облокотившись на него локтями, сведя вместе пальцы обеих рук. Он не ждал, что Дариэль появится здесь через пару мгновений после их разговора, для этого он знал этого ренегата слишком хорошо, но рассчитывал на то, что тот всё же явится сам. Он был глуп, самонадеян, но не настолько, чтобы позволять Лорду-Президенту снова принимать меры относительно его «супруги».

При мысли об этом Сареон презрительно фыркнул. Именно с ней была связана тема беседы, ради которой создатель времени лично отправился за своим непутевым сородичем. Эта женщина, к которой он умудрился привязаться, могла стать огромной проблемой для всего их рода. Да что там, даже для вселенной. И Дариэль, если Сареон понял всё верно, в чём он ни капли не сомневался, тоже мог оказаться частью высказанного машиной вероятностей предсказания.

— Рад, что ты внял голосу разума, — Лорд-Президент поднял взгляд своих льдистых глаз на создателя времени, показавшегося в дверях. — Сядь.

Пока что он был вежлив и не пытался осадить Дариэля прямо с порога. К этому нужно было подходить аккуратно, медленно и педантично, переманивая этого идиота на свою сторону, стараясь не допустить того, о чём когда-то говорил Бориус.

— Если во время нашей беседы тебе захочется встать и уйти, вновь сломать стол или противиться мне, — наглядности ради Сареон поправил свою перчатку-дематериализатор и ухмыльнулся. — Не стоит. Ты пришёл сюда, а значит понял, что слушаться лучше, чем бунтовать. Хорошо, что с возрастом ты всё же смог это осознать.

Он подернул плечами и позволил себе расслабиться, убрал руки со стола и внимательно, пронзительно посмотрел на Дариэля. Тот, казалось, понятия не имел, зачем Лорд-Президент пригласил его в свой кабинет, тем более — лично, но это было второстепенным вопросом. Если он не понимал, Сареон объяснит ему и даже наглядно покажет.

— Ты помнишь о том, что утверждал Бориус, прежде чем ты отправил его прямо в пасть к тем тварям, лишив нас единственной настоящей машины вероятностей? Помнишь, что он говорил о Звезде и Волке? Совет касался этого, когда ты ещё имел право принимать в нём участие, но я не уверен, что ты к нему прислушивался, — создатель времени устало вздохнул, будто они с Дариэлем говорили уже не меньше нескольких часов. — Впрочем, даже если ты не помнишь об этом, я смогу это пережить. Но скажи мне, ты знаешь, чем на самом деле является твоя любовница? Представляешь, к чему она может привести не только устоявшийся мировой порядок, но и сам мир? Осознаешь, что твоё к ней отношение подтверждает слова Бориуса?

Остановившись, Сареон боковым зрением заметил странную вспышку в районе дивана, будто неуместное желтое пятно резко пронеслось перед его глазами, а после исчезло. Думать об этом было некогда.

— Твоё неподобающее поведение, эта глупая и противоестественная связь, основанная на одних только примитивных желаниях, могут грозить вселенной коллапсом, — плюнув на свои подозрения и опасения, произнес Лорд-Президент, снова уставившись на Дариэля. — Ты должен понимать, что никто не позволит тебе и дальше принимать в этом участие.

Желтый всполох, недавно замеченный Сареоном, больше не был всполохом. Сопровождаемый странным смешком, он обратился вальяжно развалившимся на правой половине дивана Лордом Безумия, скрывавшимся с помощью концентратора. Он казался довольным, улыбался ничуть не хуже, чем на последнем собрании, и не обращал никакого внимания на недовольного Сареона, тут же схватившегося за свой посох, прислоненный к столешнице. Как это старомодно — пытаться использовать такие вещи в век развитых технологий.

— Пророчество обсуждаете? — жеманно, до ужаса противно улыбнулся Эйдирен, смахнув несуществующую пыль со своего плеча. Желтый костюм в вертикальную полоску делал его похожим на огромную пчелу, а фиолетовая обувь и бант превращали в идиота. Превращали бы, если бы не его пугающие глаза — желтые, раскосые, опасные. — Боюсь, у меня есть детали, которые вы упускаете. Кто-нибудь из вас вообще помнит его наизусть? Нет? Я думал, вас в Академии заставляют его учить.

Он театрально и разочарованно вздохнул, игнорируя сжимающиеся кулаки и презрительный взгляд Сареона. Что ему до него, когда в его голове зарождается осознание чужого пробуждения? Настоящего, истинного, которого так боится Лорд-Президент? Чем дольше он будет разыгрывать этот спектакль, тянуть время и вынуждать их слушать, тем лучше.

— Но я рад, что моя Синди стала настолько знаменитой, что вы без раздумий решили сделать её главной героиней, звездой в прямом и переносном смысле, — потянувшись к карману, не прекращая улыбаться, пожиратель времени извлёк из него лист бумаги, сложенный несколько раз, и развернул. — Я зачитаю, никто ведь не против?

Демонстративно прокашлявшись, взявшись за лист бумаги, словно герольд за пергамент, Эйдирен начал читать, игнорируя гневные выпады Сареона. Тот старался показать своё недовольство, презрение и ненависть к виду пожирателей времени, но тоже нуждался в деталях. Сейчас он нуждался в деталях как никогда.