Звезда Мафусаила

— Да не было там никого, кроме капитана, — беззаботно ответил Копылов, — она оказалась молоденькой девушкой. В ходе боя с пиратами ее ранило в руку и сейчас она у нас на крейсере.

— Вот как! — воскликнул Арбенин. — Это просто замечательно! А я уже опасался, что погиб сам князь Оболенский. Я с ним шапочно знаком и даже бывал в гостях у него дома. Но только вы что-то путаете. Капитан на его яхте мужчина лет сорока.

— Ну не знаю, — пожал плечами Копылов, — в рубке она одна была, сидела на капитанском месте.

— Девушка говорите, молоденькая, — вдруг насторожился полковник. — Ладно, — махнул он затем рукой-,может, стажер какой-то. Впрочем, это не важно, главное, что нет жертв. А что касается яхты…

— Взорвалась, — не дал ему договорить поручик, — мы сами едва успели от нее отойти на безопасное расстояние. Фейерверк был еще тот!

Глава одиннадцатая. Жанна д’Оспанэ

— Теперь многое из того, что с нами произошло, стало понятным, — сказал Травкин в своей обычной шутливой манере, когда Арбенин закончил рассказывать о том, что знал. — Но все же не ясно, какую такую великую тайну скрывает один из нас. А ну-ка, парни, колитесь, из-за кого мы попали в этот ад?

Однако, никто не засмеялся его шутке. Все сидели молча, насторожено поглядывая друг на друга и каждый рылся в памяти, пытаясь вспомнить, не был ли он каким-либо образом причастен к какой-то важной государственной тайне.

— Да нет, глупость все это, — решительно сказал Матвей Удальцоа, — мы ведь с вами вместе с шестнадцати — семнадцати лет, с первого курса Академии. Хотя и учились на разных факультетах, но жили все в одном общежитии. Все свободное время проводили вместе. Потом служили на одном корабле. Я в отпуске не был уже пять лет, безвылазно просидел на базе, как и все вы. Какая может быть государственная тайна?

Копылов, Громов, Хромов кивнули, соглашаясь. Добрынин сидел в кресле с отсутствующим видом, выбивая пальцами дробь на пульте управления двигателями крейсера. С лица Травкина сползла улыбка и теперь оно приобрело недоуменное выражение. Яворский откинулся в кресле, задумавшись о чем-то своем.

— Полагаю, — нарушил молчание полковник, — что носитель этой тайны о ней даже не подозревает. Человеческие судьбы бывают нередко настолько тесно переплетены, что мы сами, порой об этом не догадываясь, представляем крайне важный интерес для совершенно незнакомых нам людей, о существовании которых даже понятия не имеем.

— Что ж, — согласился Яворский, — в таком случае нет смысла тратить время на ее разгадку. Давайте лучше обсудим, что нам делать дальше в свете сообщения полковника Арбенина.

— Думаю, — заметил штурман, — что наше положение от этого практически не изменилась. Возвращаться в колонию смысла нет в любом случае. С точки зрения безопасности тут нам даже лучше, так как в нашем распоряжении боевой звездолет и мы сможем защитить себя от любого внезапного нападения. Наконец, полковник сам практически ничего не знает о планах тех, кто его послал. Может, они намерены держать нас тут еще лет десять. А лично меня такая перспектива мало устраивает.

Он взглянул на Арбенина, но тот лишь молча пожал плечами.

— Кстати, — обратился Травкин к полковнику, — у вас ведь есть портативный передатчик. Вы пытались связаться с Террой?

— Один раз, — ответил тот, — но, боюсь, сигнал отсюда будет идти еще долго, слишком большое расстояние и слишком слабый передатчик.

— А связывались ли вы с колонией?

— А смысл? — вопросом на вопрос ответил полковник. — Я знал, что главный киборг колонии сообщит на Терру о вашем побеге и о нападении неизвестного звездолета. Самому связаться с ним означало выдать наше местонахождение, а мне этого делать не хотелось.

— Но он и так мог засечь ваш выход в Г-эфир, когда вы пытались связаться с Террой?

— Это вряд ли. Я сжал сообщение до минимума. Даже, если его кто-то и обнаружил, то вполне мог подумать, что передача идет из Космоса.

— Но мы — то его засекли и причем поняли, что передача ведется с поверхности Обливиона, — не унимался Травкин.

— Еще бы, — усмехнулся полковник, — , ведь передача шла практически у вас под носом, но и то вы решили, что это передатчик колонии!

— Скажите, — вдруг вмешался Яворский, — а Терра пыталась с вами выйти на связь?

— Нет, — отрицательно покачал головой Арбенин, — со мной на связь никто не выходил. Да это и не было предусмотрено. Во-первых, передатчик, он же приемник, у меня слабый. А во-вторых, все, что могла передать для меня Терра, должно было передаваться на станцию колонии.

— Но мы засекли сигнал, который шел с Терры на Обливион, — настаивал Феликс.

— Нет, — возразил полковник, — тот сигнал шел не с Терры, а с гораздо более далекого расстояния. Причем, как я понимаю, предназначался он не для колонии.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Яворский.