Звезда на одну роль

— Да. — Князь улыбнулся. — Выходит, не так уж и славно быть богатым. Он у тебя миллиардер, Вадя?

— Мульти, — ответил Кравченко, и они с шиком тронулись в путь.

Ax, КУЗНЕЦКИЙ МОСТ! То еще местечко в Москве. Хорошее местечко, теплое, суетное, пестрое. Моды, тряпочки, обувь прямо из Парижа. Едва выскочишь из метро, сразу — бац, вывеска: «Итальянская мода», «Модный магазин», «Европейская мода», «Эскада». В глазах рябит от шика и блеска. А там, чуть пониже, — салон «Бурда моден», «Левис», ЦУМ — старичок, Петровский пассаж в зеркалах и пальмах.

Катя любила заглядывать на Кузнецкий только тогда, когда нацеливалась купить что-нибудь новенькое. Вон тот магазинчик — там все сплошь итало-французские вещички, черные, словно южная ночь. А вон в том стеклянном бутике — чудесные сумочки. А вон к тому лучше не подходить, там сумочки «безумные» — крокодиловая кожа. Ив Сен-Лоран, две тысячи с полтиной баксов. Мда-а... А вон в том магазинчике даже самой лютой зимой продают исключительно летние вещи: шелковые тройки, туники, платьица на бретельках. Ручная вышивка, кружева. Ах, ах, ах! Увы, от всего этого выставленного в витрине великолепия дрожь пробирает — март на дворе, а для такой покупки морально созреешь только к июлю.

Остановили «БМВ» прямо у зеркального подъезда. Катя тут же узнала место по описанию Паши-скульптора: багряная вывеска, задумчивый Пако Рабан в витрине.

— Это очень дорогой магазин, — резюмировала она.

— Мы в дешевые не ходим. — Вадька предупредительно открыл дверь.

Звякнул колокольчик. Катя оглядела торговый зал: бельгийские ковровые покрытия, искусственная зелень, множество драпировок, примерочные, зеркала, зеркала, зеркала, невысокие вешалки-стенды с разноцветной одеждой.

— Простите, Артур здесь? — с ходу осведомился Кравченко у молодого человека в желтой водолазке, отметив про себя: «Водолазка та же, а приказчик другой. Это, видно, здешняя униформа».

— Он в другом зале, занят с клиенткой, скоро придет, чем могу помочь? — «Водолазка» выпалила все без запинки и взмахнула рукой, приглашая Катю к стендам. Ей, видно, померещилось, что пришли «настоящие» покупатели. Катя только фыркнула: «Ну-ну, заблуждайся, заблуждайся».

— Можно сначала посмотреть все?

— Пожалуйста. — Гибкая, словно бескостная рука снова описала круг в воздухе. — Деловые костюмы, пиджаки, вечерние платья.

Катя тут же направилась к вечерним. Иметь платьице до пола с очень крутым декольте — открытой спинкой — это, знаете ли... Шарман, как говорили во времена Бонапарта.

Она задумчиво перебирала вещи, на бирки с ценами даже не смотрела. Какая, собственно, разница?

— Здесь приятные духи.

— Обычно мы пользуемся «Ма Грифф» или «Жоли Мадам», но сегодня в виде исключения решили попробовать «Кузнецкий мост».

— Наши? — удивилась Катя.

Приказчик только улыбнулся. Она вспомнила:

«Кузнецкий мост» в узких граненых флаконах продавался в «Подарках» на Тверской.

— Вот это красивое. — Катя начала было снимать с вешалки легкое шелковое платье цвета слоновой кости, но вдруг со вздохом повесила обратно: 44-й размер, на нос не влезет.

— Извините, совет... — «Желтая водолазка» тактично кашлянула. — Для таких высоких девушек у нас есть размеры побольше.

Катя высокомерно улыбнулась: высоких! Скажи уж лучше — не худых.

— Нет, эти мне совсем не нравятся. А это костюмы?

— Прошу вас.

Катя с восхищением разглядывала шоколадно-коричневый деловой костюм. Кравченко и Мещерский вдохновляли ее своими глубокомысленными советами «померить и показать им», как вдруг драпировка отдернулась и в зал вошла удивительная пара: он и она.

Он был стройным ярким брюнетом. Многие сочли бы его красивым, Кате, однако, этот латиноамериканский брутальный тип «идальго» не импонировал: слишком жгучие глаза, слишком смуглая кожа, слишком волнистые блестящие волосы. Идальго, как его тут же окрестила про себя Катя, был с ног до головы в черном. На шее его болталась серебряная цепочка с шипами.

Но в первую минуту «она» заинтересовала Катю гораздо больше. На вид ей было лет семьдесят, и это при том, что она щеголяла в брючном костюме канареечного цвета. Серо-седые волосы, элегантная стрижка, в морщинистых ушках — овальные золотые клипсы, на морщинистой шее — золотая «гривна», рот ярко накрашен алым, длинные ногти на сухих жилистых руках тоже. Глаза ее скрывали узкие модные очки с дымчатыми стеклами. Идальго нес за ней оливкового цвета пальто-свингер, на воротнике которого распушились оранжевые перья.

«Желтая водолазка» кивнула в его сторону, но этого и не требовалось. Мещерский и Катя мигом сообразили, что перед ними тот, коего в «Улье» так непочтительно обозвали геронтофилом... «И ничего он не противный, парень как парень, почему этот авангардист так на него взъелся?» — подумала Катя.

— Я, пожалуй, померяю этот. — Она забрала шоколадный костюм и двинулась к примерочной. Там она повесила вешалку с костюмом на крючок, сняла шубу и прильнула к щели в занавесе.

Артур-Идальго прощался со старухой в канарейках. Вот подал ей пальто. Вот поцеловал руку. Она потрепала его по щеке. Снова поцеловал. Ну и ничего особенного...