Звезда Нила

– Дианочка, вы же не хуже меня знаете, что связь египетского пантеона с некоторыми небесными телами умозрительна настолько, насколько сильна была фантазия древних египтологов. Нет, приверженцы бога Ра, конечно, были сильны в астрономии и счет вели отменно. Звезду Нила почитали главной, но планеты ее наблюдать не могли, равно как и знать о двойственности системы. Поэтому все спекулятивные космогонические толкования эпохи фараонов появлялись сразу после открытий в физике и астрономии XIX века.

– А контакт, контакт вы, Виталий Евгеньевич, отметаете категорически?

– Нет, не категорически, но безусловно. Я уже достаточно прожил на белом свете. И на звезды нагляделся до рези в закрытых глазах. А уж человечество в целом… А в итоге? Текущее состояние вам известно…

– Значит, надо расширять зону поиска. Снимать запрет, снова выходить в дальний космос.

– Хорошо бы. Но пока невозможно.

– Но почему, почему, Виталий Евгеньевич?

– Дианочка, что ж вы так разгорячились? Бог с ними, с этими Озирисами и Горами. И всеми неземными богами до кучи. Оно вам надо? Смотрите какой замечательный контакт у нас с вами получается. Вы лучше чайку выпейте, с Гердой погуляйте, может и отпустит.

Не отпустило.

Тело Танеева приехала забирать его дочь. Оказывается, у него была семья: сын и дочь, погодки. Жена уже много лет как покинула бренный мир, дети нашли себя на внутренних планетах, а Танеев так и продолжал, как он выражался, «крошить деснами периметр», пока однажды в полете просто не остановилось сердце. Искин на немыслимой траектории опустил его «Джирим» прямо у лазарета, но, увы, слишком поздно.

Чай теперь Виктор заваривал сам. Он оказался единственным в крыле действующим небожителем. Командор, пара штабных и Сеймур были не в счет. Они уже много лет не летали. Сеймур давно передал дела сыну, вышедшему в отставку, а сам все время дремал в кресле у пышно разросшихся розовых кустов. Глядя на старого десантника, улыбающегося во сне, Виктору хотелось думать, что Сеймуру снятся злокозненный хорек Ключ и его хозяин Сенека.

– Знаешь, чем мы все здесь занимаемся? – спросил Танеев, отхлебывая какой-то особо торжественный напиток, заваренный по случаю вступления Виктора в сонм небожителей. – Мы ищем знаки.

– Евгеньич, ты со знаками повремени, вот явится пани Махульская, ей все обстоятельно и изложишь.

– Послушайте меня, юноша. Хотя какой ты юноша, вон вся башка седая, а как был салагой, так и остался. Кому и что говорить я сам знаю. Не мельтеши. Мы с тобой уже сколько знакомы? Вслух произнести страшно. А всерьез о деле еще не разу не говорили. А ведь давно пора, хватит приглядываться друг к другу. Помнишь, я сказал, что когда-нибудь ты мне поведаешь о Седьмой. Вот и пришло время. А пока с мыслями собираться будешь, я тебе помогу, сам расскажу, что знаю.

На протяжении всей своей истории человек смотрел вверх, на звезды. И мечтал однажды дотянуться до них, зачерпнуть горстью. Сотни и тысячи лет человечество лелеяло, пестовало и взращивало мечту. И когда она окрепла и воплотилась в металле, то оказалась вполне будничным и рядовым событием.

За орбитой Сатурна полыхнули дюзы, и Первая галактическая экспедиция отправилась к звезде, манившей еще строителей пирамид. Так буднично, словно поезд с провинциального вокзала ХХ века. Вопреки всем опасениям полет прошел настолько гладко, насколько это вообще можно себе представить. Нет, конечно, выходили из строя механизмы и приборы. Болели и даже умирали люди. Но все это были ситуации штатные, заранее предсказанные, изученные, а потому имевшие не одно возможное решение.

Результаты экспедиции ошеломили людей. Сразу три планеты Сириуса А оказались пригодны к жизни после незначительного терраформирования. Окрыленное человечество отсалютовало технологическим прорывом. Настолько бурным, что не только перелицевало Солнечную систему, но и выплеснулось за нее, в просторы космоса.

А еще подготовило Вторую экспедицию.

Танеев задумчиво покрутил на пальце кольцо. Отхлебнул из чашки, снял с губы случайную чаинку.

– Дальше началось то, что наши дремучие предки, обладавшие точным и образным мышлением, называли коротко и емко – «полная …опа». Знаешь, археологи нашли это определение еще на клинописных табличках шумеров, а позже в иероглифах египтян, у которых его переняли греки.