Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

– Никаких угрызений совести! – сказал, как отрезал, Станислав. – Какие могут быть угрызения совести, если жена бревном оказалась?! Не хочет допускать до тела – ну, и не будем её домогаться. А раз природа своего требует, а с ней, с природой, не поспоришь, значит, будем искать выход из этой ситуации. И дамочки полусвета – наилучший вариант! Нет, Михаська, – снова подошел к зеркалу Станислав и возбужденно одернул полы своего фрака, – не хочу я жениться! Зачем мне это ярмо на шею? Правильно поступил барон Ордоновский, что не женился. Спал со всеми теми женщинами, что ему по нраву были, а как надоедали, выпроваживал их с Богом на все четыре стороны. Поэтому и не познал, что такое семейная жизнь, где жены своими истериками, типа: где ты был… ты что, мне изменяешь… ты что, разлюбил меня… – завтра же доконают тебя и сведут в могилу…

– А вот интересно, Станек, ты какой-нибудь из своих сексуальных партнерш отдаёшь предпочтение? Или все они тебе на одно лицо?

– Ой, Михаська…. ко всем одинаково потребительски отношусь. Потребительски – и больше никак! Раз они продают себя, значит, это товар… Вот и весь сказ!.. Однако, пожалуй, есть одна подружка, к которой я сильно привязался. Которую, хоть и отчасти, но все-таки выделяю из числа остальных…

– Чем же она не такая, как все?

– О, братишка! Это не женщина!.. Это огонь!.. Её, совсем ещё молоденькой, еще девственницей, совратил один старый господин. Кстати сказать, очень уважаемый в Могилеве человек. Известный чиновник, отец почтенного семейства, в дом которого и была она принята на службу гувернанткой. Он-то, старый развратник, и лишил её девственности… Причем, в самой изощренной форме. Как ни странно, но её это не испугало, и за хорошее вознаграждение с его стороны она стала отдаваться ему так, как он того пожелает. А уж он-то извращался, как только мог! Но для неё ничего не жалел! И в шампанском ее купал, и в Париж возил, где по последней моде наряжал. Дом неплохой ей купил. И вот теперь…. она моя девочка…

– Ты так же с ней щедр, как и тот господин? – улыбнулся Михаил.

– А как же!.. Женщины, братишка, они ведь для услад и растрат созданы!.. Такова жизнь! Нет, нет, уверяю тебя, я на самом деле не скуплюсь для нее. А она, соответственно, ублажает меня по полной программе. Много у меня было их разных, но этой равных нет. Малгожатой ее зовут. Нельзя сказать, что красива, но с шармом! Есть у меня еще две актерки из варьете. А еще… жена важного в городе Могилеве сановника. Кстати, сановник тот… друг моего дядьки. Старше меня эта мадам более чем на 20 лет. Не поверишь… голову так вскружить может, что не вспомнишь, как и зовут-то тебя! Жгучая брюнетка, а тело – как белый мрамор. Но Малгожата у меня неповторима!

– Не ревнуешь свою Малгожату к другим мужчинам? – снова подошел Михаил к окну и присел на его подоконник.

– Нужна она мне, ревновать её. Могу и тебе её предложить. Не пожалеешь…

Михаил в ответ на это долго молчал, но было видно, что в душе его идет борьба нравственности с безнравственностью. Однако… по его большим синим глазам, наполненным тайной страсти, можно было догадаться, что победит все-таки безнравственность!..

– Подумаю над твоим предложением, Станек, – опустив очи долу, вымолвил он. – Прямо-таки интересно попробовать на вкус твою хвалёную Малгожату…

– И думать тут нечего! Завтра же едем с тобой в клуб или игорный дом. Как раз там они, эти ночные мотыльки, и порхают…

– Станек, а не боишься ты, что завтра твоя Малгожата придет к тебе и скажет: я беременна от вас, пан Войцеховский…

– Что-о-о?!! – направляясь к креслу, стоящему рядом с камином, бросил в сторону Михаила насмешливый свой взгляд Станислав. – Развеселил ты меня, братишка… Беременеть не в интересах этих женщин. Вот ответь мне, ради чего им терять на беременность девять месяцев своей хорошо оплачиваемой жизни?.. – уселся он в кресло и закинул ногу на ногу. – Ради того, чтобы лишить себя всех прелестей жизни: внимания мужчин, развлечений, денег, а потом не знать, куда девать свое чадо и на что его содержать?.. Они-то прекрасно знают, что никто на них не женится. Да и доказать любой из них, от кого у неё ребенок никогда не удастся. Глупо в их положении беременеть, Михаська!.. Тем более, еще никто не отменял «штучки для уикенда». Ты сам-то, Михаська, пользуешься презервативами? – пошленько усмехнулся Станислав.

– Ещё бы я ими не пользовался!.. – хмыкнул Михаил. – Презерватив – друг джентльмена и его надежный щит! Мы в Варшаве пользуемся презервативами из Германии. А как тут у вас с этим дела обстоят?..

– Я тоже их использую, – улыбнулся Станислав. – Ладно!.. Черт с ними, с этими шлюхами! – вдруг недовольно поморщился он. – Ты мне лучше, Михаська, вот что скажи: почему же ты не приехал ко мне в начале августа, как мы условились с тобой в переписке? Я, правда, тебя уже об этом спрашивал, но ты этот разговор почему-то замял. Думаешь, я не понял?..

– Станек, не поверишь, – сделал виноватое лицо Михаил, – да ведь я к тебе не из Варшавы приехал. В деревне я все это время был, в Каленевцах…