Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

– Как так, в Каленевцах?!! – подпрыгнул с кресла Станислав и подошел к окну, где по-прежнему стоял Михаил. – Так, значит, из Варшавы ты не ко мне поехал, а поехал в свою деревню?! А почему не сразу из Варшавы ко мне? – послышалась в голосе Станислава обида. – Ведь мы же с тобой договаривались о встрече в начале августа. Я так ждал тебя… А переволновался-то как! Где мой Михаська? Что с ним?! Какие только ужасы в голову мне не лезли. Страшно вспомнить!..

– Прости, Станек, так уж сложилось, – виновато развел руками Михаил. – Получил письмо от родителей, еще в мае получил. Из письма узнал, что снова матушка моя приболела. Ну… я туда сразу и поехал…

– Да что ты!.. – всполошился Станислав. – Ну? И как теперь дела у твоей матушки? – в глазах его появилась неподдельная тревога. – Я-то знаю, что сердце у неё пошаливает…

– Да… сердце… Но теперь всё позади, – перекрестился Михаил. – Думал, побуду у них немного и к тебе поеду. Но пришлось подольше пожить. Ведь я очень долго у них не был. Помог отцу сено заготовить, крышу подлатали с ним, забор подняли. Да и от матушки не так-то легко было оторваться. От мысли, что скоро уеду, у нее сразу же глаза на мокром месте делались. Руки трясутся, жмётся ко мне и всё крестит меня, крестит. Всё за судьбу мою беспокоится. Тяжело об этом говорить, братишка, очень тяжело. Так и стоит она у меня перед глазами – усталая… заплаканная…

– Матери, они все одинаковые! – углубился в себя Станислав. – Моя тоже считает, что меня за каждым углом опасность поджидает. Доля их такая, за детей своих тревожиться. Ну, а дядька Селивестр, отец твой, как он поживает? Что у него нового?

– У отца все в порядке… Работает у местного пана в имении плотником, а иногда по найму работает. В основном, плотницкие работы выполняет – крыши людям перекрывает, оконные рамы меняет. А сейчас заготовкой сена к зиме занимается. Ведь у них скотина, гуси, да еще огород… Работы страсть сколько. Постарел очень… Да и мама вся седая стала.

– Да-а-а… – протяжно вздохнул Станислав, – жизнь неумолимо летит вперед, дети взрослеют, родители стареют… Проза жизни, братишка!

– Мало того, Станек, немцы все большие и большие территории наших земель все это время захватывали. Многие жители деревень и городов Гродненской губернии, в том числе и нашей волости, в страхе перед ними побросали свои дома, побросали огороды с урожаем. Вглубь России подались…

– А твои что же? Остались? Не боятся немцев?

– Новый пан, что купил у барона Ордоновского его имение, в добрых отношениях с немецкими властями. Он теперь wojt, староста, должностное лицо местной администрации, а мой отец у него работает. Поэтому под его защитой находится. Я оттуда тоже не просто так уехал. Мне ausweis, благодаря нашему пану, немецкие власти выписали. Это чтобы меня, пока я буду продвигаться в сторону Могилев по захваченным немцами территориям, на контрольно-пропускных постах и в дороге не тронули. Одним словом, все очень непросто. Не хочется вспоминать… А тут еще новость на наши головы свалилась… Сестра моя, Нюта, с солдатом из немецкой армии загуляла. Он по национальности австриец. Зовут его – Йохан Нога. Правда, его все тут же Иваном называть стали. Очень хороший парень. Среднего роста светлолицый блондин с голубыми глазами. До того в нашу Нюту этот Йохан влюбился, что даже женился на ней. Так что у нас свадьба небольшая была. Теперь наша Нюта уже не Богдан, теперь наша Нюта – Анна Селивестровна Нога. Йохан сказал, что после войны в Австрию свою не вернётся, в Каленевцах жить останется. Понравилось ему у нас. Да и родни у него в Австрии нет. Сирота он… Призвали парня на войну без его на то воли, вот и пошёл он. А куда ему деваться… Зато, благодаря войне, свою любовь нашел.

– Ладно!.. Совет им да любовь! – отмахнулся от всех этих не нужных ему новостей Станислав. – А ты знаешь, Михаська, я на сегодняшний вечер приглашен… В дом генерала Медведского на бал еду.

– Вижу, вижу, Станек, что ты при полном параде, – остановил на нём свой взгляд Михаил…

Станислав, одетый в черный фрачный костюм, белый жилет и белоснежную сорочку с белой бабочкой под её воротничком, смотрелся очень торжественно и респектабельно. Михаил снова залюбовался им. Тот же, видя, с каким искренним восхищением на него смотрит его друг, еще больше воодушевился и тут же, выпрямив спину, одернул полы своего фрака.

– Красив ты, Станек! Слов нет, как красив!..

– Кто бы сомневался!.. – улыбнувшись, направился Станислав к столику, стоящему обок большого, обтянутого зеленым гобеленом кресла. На нем лежала коробка с сигарами. – Ты-то, братишка, как себя чувствуешь? – спросил он у Михаила, разминая в руках толстую сигару. – С дороги сильно устал? А то бы могли вместе в дом господ Медведских на бал поехать. Тем более, как я посмотрю, ты и фрачный костюм не забыл с собой прихватить, судя по круглой картонной коробке в твоем багаже. Ведь в ней, в этой коробке, не иначе, как цилиндр притаился. Я прав?.. – улыбнулся он…