Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

Ну и, конечно же, не по нутру ему было, что к плотнику Селивестру, обласканному их Ясно Вельможным Паном, недозволительно было не то что бы прикасаться, не дозволено было причинять ему даже малейшее беспокойство… Никому не дозволено было!.. Даже ему, самому пану Медлеру!.. Насупившись… обходил он «выскочку Селивестра» стороной…

Мало того, что плотник Селивестр Богдан в усадьбе Ясно Вельможного Пана Ордоновского был в статусе неприкасаемого, так еще, по приказу Пана, плотник Селивестр был полноправным хозяином уютной, просторной, с большой русской печкой столярной мастерской, наполненной всевозможными необходимыми для его работы инструментами, стеллажами, верстаками. И, по приказу самого барина, входить в его творческую мастерскую никто не имел права – даже он, управляющий имением пан Медлер!..

Помимо всего прочего, плотник Богдан находился на полном продовольственном обеспечении в имении своего Пана. Кухарки знали все его кулинарные пристрастия и по нескольку раз в день носили ему в мастерскую то обед, то ужин, то крынку с молоком и ломтем свежеиспечённого хлеба.

Плотник Селивестр был очень благодарен своему барину за все те условия, которые он ему создал для работы в своем имении, поэтому творил не покладая рук… Мастерил мебель для его покоев…

Талантливым столяром-краснодеревщиком Селивестром Богданом восхищался не только сам Ясно Вельможный пан Ордоновский, изысканному вкусу которого не так-то и просто было угодить, но и все те господа, которые бывали у него в гостях. Желающих заказать мебель краснодеревщику Богдану не было отбоя. Но барон этого умельца с редким талантом и золотыми руками хранил только для себя самого, тем же оставалось только сожалеть, что им не повезло со столь талантливым работником, каковым являлся краснодеревщик Селивестр в имении барона Ордоновского.

И ведь действительно, непростое это дело – найти даровитого мастера для работы с деревом… Не каждый человек может стать краснодеревщиком. Этот дар даётся только тем, кто испытывает огромную любовь к дереву. Таковым и являлся Селивестр Богдан. Не жалея своих сил и здоровья, трудился он над своими рукотворными произведениями. Только у него хватало выносливости сидеть в жару в своей мастерской и вдыхать едкий запах лака, изготовленного им самим же по специальному, только ему известному рецепту. Только у него хватало терпения долгими месяцами колдовать над рецептом сверхкрепкого клея, который мог бы склеить детали декора с поверхностью мебели на века.

До глубокой ночи, а порой и до самого утра, в окнах мастерской Селивестра Богдана не гас свет его масляной лампы… Опять засиделся допоздна на работе, вычерчивая на листе бумаги какие-то орнаменты с экзотическими цветами и растениями, животными и птицами, а то и с целыми сюжетами на библейские темы. Всё то великолепие, которое потом будет переноситься им с листа на дерево, а уже потом выпиливаться, выстругиваться, шлифоваться, чтобы превратиться в детали декоративных накладок на будущую мебель, предназначенную украшать собой покои хозяина усадьбы, барона Ордоновского.

Для меблировки усадебного дома Ясно Вельможного Пана Ордоновского Селивестр Богдан изготовлял много всевозможной мебели… Но особенно много приходилось ему мастерить столов, стульев, кресел и диванов. Причиной тому было большое количество гостей, приезжающих в усадьбу барона, чтобы в его доме и его компании провести очередной вечер. А всех их необходимо было удобно разместить…

Больше всего гостям барона полюбились вошедшие в моду канапе с чужеземными названиями – «tete-a-tete» или «vis-a-vis», производство которых с легкостью наладил усадебный мебельщик Селивестр Богдан.

Эти оригинальные канапе, сидя на которых, удобно было общаться гостям барона, имели не только удобные сидения, но и своеобразные спинки в виде буквы «S». Ножки этих канапе дополняли крохотные колёсики, что позволяло без труда перекатывать их в нужную часть зала или гостиной. Эти канапе, сделанные руками краснодеревщика Селивестра Богдана, украшали «голубую гостиную» барона Ордоновского.

Всю свою высокохудожественную мебель краснодеревщик Селивестр Богдан изготовлял из деревьев ценных пород – липы, сосны, ясеня. Но любимым его деревом являлся дуб. Он знал, что дуб – это символ бессмертия, поэтому данное понятие вкладывал и в свои работы. Ему мечталось, чтобы его творениями любовались поколения, которые придут в наш мир через столетия, а ему, давным-давно ушедшему в небытие, было бы не стыдно, когда кто-то вдруг в укромном уголке какой-либо вещи, изготовленной его добрыми руками, неожиданно заметит мелко выгравированную им надпись – как, например: «1886 rok. S.Bogdan»… А прочитав её, помянет его имя добрым словом.