Звезда светлая и утренняя

— Ты своим поганым языком Сталина не трожь!.. Я тебе прощаю, потому что ты с чужого голоса поешь, но по поверь мне… вот, положа руку на сердце…

— Сердце выше.

— Не перебивай, мразь!.. Стряхни наконец с себя все эти вражеские происки и стань советским человеком… Вот так, а то расставил костыли — никакой выправки… Так вот, за все годы моей работы в МГБ я не видел ни одного — клянусь — ни одного нарушения. Веришь мне?

— Охотно…

— Ну вот… С тобой, оказывается можно договориться… Знаешь, наверное, и моя вина есть — упустил я тебя… Но ты же мог ко мне сам… на прием… И не надо было всей этой писанины… зачем тебе за кого-то там?.. Прокурор, как этого куренка звали?..

— Семенов.

— Вот… зачем тебе за какого-то Семенова себя и нас изводить?.. Он получил что хотел… Если бы выжил — мы бы его судили со всей строгостью. За членовредительство. Ты же посмотри, за кого ты заступаешься — все же насквозь прожженные мрази, преступники. Гниль, одним словом. Ты представь, что будет, выпусти их скопом на людей. Это же звери… Их далеко от колонии отпускать незачем — почти все назад придут… И ты — грамотный и культурный парень — глотку рвешь за это зверье. Представь, как они в твой дом нагрянут… Жену твою как они? Представил? То-то же…

— Если даже добродушнейшую дворнягу посадить на цепь и измываться — волком станет.

— Так ты думаешь — мы их волками сделали?.. Вот как у тебя мозги набекрень перекручены. Все — наоборот. Мы обчищаем от этих волков здоровое тело… гниль обчищаем, а ты не понимаешь… Вот возьми, к примеру, война: они все в мародеры и дезертиры пойдут, а нам с тобой Родину защищать… Ты чего ухмыляешься?!

— А мне рассказывал один тут… как вы дословно почти убеждали его, случись война — вам с ним в одном окопе, а Долотов в полицаи подастся…

— И подашься, если не станешь насквозь нашим человеком. Я же чую — нутро у тебя наше, советское, только вокруг — гнили много… Так ты соскребай, соскребай — а мы поможем… И кончай писанину свою, кончай, значит, связи недозволенные устанавливать… Ты много еще наотправлял жалоб своих?

— Много.

— Куда?

— Да куда только не посылал… И копии все — адвокату своему, в его архив… он сам просил. Вот вчера только отослал ему предсмертную записку Семенова из ШИЗО…

— Опять брешешь… Ну ведь брешешь — по глазам вижу.

— Так вы и раньше не верили… все — как это у вас? — все «крылья обламывали», а что заявы посылаю — не верили. Вот и сегодня и прокурор с ответами пришел… Убедились?

— Ну и что тебе ответы те?

— А ничего… Я так скоро и не рассчитывал. Сегодня прокурор с ваших коллег объяснения брал, а завтра — сам давать будет, и все о том, как он здесь объяснительные писать диктовал.

— Слышишь, прокурор? Не страшно?.. Гляди, Долотов, — не страшно ему… Ты лучше сообщи, чего тебе лично надо?..

— Чтоб по закону все было… чтоб…

— Все по закону! Все исключительно по закону!

— Не мешай, прокурор, пусть говорит.

— По закону и по справедливости…

— Вот видишь, Долотов, — мы одинаково хотим. А преступники, за которых ты надрываешься, совсем другого хотят. Им никогда не работать — вот как прогнили они… им бы только чифиря вволю — и балдеть… паразитами жить. Ты спроси у них — хотят они по закону? Не хотят! Понял, наконец? Мы с тобой должны быть заодно, потому что мы всосали с молоком: паразиты никогда! Так ты и помогай нам, помогай… А ты воровские правила в отряде насаждаешь — нам все известно… Вот как тебя перекосило… Но не поздно еще — помогай нам избавляться от воровских обычаев…

— Если бы надо всеми: над зеками и над подчиненными вашими, и над вами — надо всеми одинаково — были закон и справедливость — тогда, может, и лучше… Но вместо этого на зонах таких только ваше понимание закона и только по вашему образцу справедливость, и это — хуже некуда.

— Нет, ты все-таки мра-азь — все по-своему выгнуть пытаешься. Мы ему одно, а он — опять по-своему…

— Так гласность же, гражданин начальник…

— И гласность ты навыверт извернуть пытаешься для своей выгоды… Понимаешь, прокурор, куда он метит? чем прикрывается?

— Я-то понимаю, а гражданин Долотов никак понять не может.

— Так объясни ему, объясни.

— В нашей стране, гражданин Долотов, права нерасторжимо связаны с обязанностями, с высокой ответственностью. Если партия дала право свободно говорить, это значит, что каждый должен сознавать ответственность за свои слова…

— Ты понял, Долотов?.. Дошло до тебя? А то ведь что получается: им разрешили самим думать даже, а они думают не так, как мы?..

— Вам бы в ту же «Литературку» писать, на 16-ю полосу, — озолотились бы…

— Ах ты, мразь вонючая! Мы, значит, два заслуженных человека, с ним — по-дружески, а он, паук смердячий, все уколоть норовит.

— Стыдитесь, гражданин Долотов, — вам полковник в отцы годится…

— Ну уж нет… в отцы он мне — не годится.

— Ма-алчать, мразь!!!

— Не напрягайся — соплей захлебнешься, отец хренов!.. Да я бы тебя и петухом своим не взял, долбить побрезгал бы… но отдолбят… отдолбят…

— Авввва-авввааагззза-аууууббль-яаааа-зи-ааабль-яяааа…