Звездная карта царя Саула

– С удовольствием, – ответила молодая женщина.

– Нам нужна вся информация о вашем фабриканте – Лаврентии Спиридоновиче Растопчуне, – продолжал Егор Кузьмич.

– О мироеде?

– О нем, душегубе. Только найди для нас закуток поуютнее, чтобы никто не мешал.

– Будет тебе отдельный кабинет. И не дыши ты на меня, – мрачно возмутился он. – Как Змей Горыныч ведь.

– Кодироваться не надо было, Аполлинарий, – заметил Егор Кузьмич, – жил бы сейчас радостно, горя бы не знал. Хлопнул вечером рюмочку – уснул счастливым, хлопнул утром – счастливым пошел на работу. Благодать.

– Пошли, птица-говорун.

– Тогда уж полетели, братец.

Аполлинарий Стародумов выделил гостям из Царева отдельный кабинет, где они обложились газетами и журналами вековой давности. Был тут и компьютер с интернетом.

– Забыл сказать, – уже на пороге вспомнил директор, – у нас же в библиотеке есть спец по мироеду – Никифор Ряженцев. Он даже монографию про него написал в серии «Титаны купеческого дела Средней Волги». Нужен будет – скажите, я его к вам направлю.

– Спасибо, – за всех поблагодарила его Бестужева. – Если что, обязательно скажем. Но дело уж больно конфиденциальное – раньше времени не хочется никого впутывать.

Едва Стародумов удалился, они втроем с головой ушли в работу. Но газеты, информацию из которых пока так и не оцифровали, открывали то, что не смогла бы открыть и «волшебная коробочка» Крымова, как ее называл Егор Кузьмич. И вскоре они углубились в обрывки богатейшей биографии фабриканта Лаврентия Растопчуна. Он и впрямь скупал земли обедневших крестьян Заволжья, строил кожевенные и полотняные фабрики, кирпичные заводы, сотнями тонн продавал зерно и муку, выращивал коней, построил кумысолечебницу. Это что касалось его первой половины жизни. А вот вторую половину он вел себя довольно странно: стал вести уединенный образ жизни, часто выезжал за границу, и наконец внезапно выяснилось, что к нему то и дело наведывались иностранные эмиссары. Открыл это перед всем миром секретарь Растопчуна некто Алексей Привалов. Он-то во всем и сознался полиции. Секретарь решил, что его хозяин – немецкий шпион. Как минимум! Это было в 1904 году, накануне Русско-японской войны. Напряженная международная обстановка давала о себе знать. Газетчики разузнали, что Привалов рассказал о своих подозрениях на исповеди настоятелю церкви, священник оставил тайну на его совести, но посоветовал обратиться к властям. «Кабы чего не случилось!» Привалов так и поступил. Разгневанному Лаврентию Растопчуну пришлось оправдываться перед губернскими властями. Он заявил, что пожелал развивать экономические отношения с другими странами, в том числе поставлять на экспорт лечебный кумыс калмыцких кобылиц, которых на его пастбищах было в изобилии, но до поры до времени «хотел сокрыть это втайне, дабы не разбередить энтузиазм в умах конкурентов». Именно так отвечал купец первой гильдии Лаврентий Растопчун. Ему поверили и дело замяли. Фигурантами этого конфликта значились несколько иностранцев. Некий «сеньор Хуарес из Португалии», «мистер Болтон из США» и «сеньор Фаринелли из Рима», японец «господин Суки Яма» из Окинавы. А еще англичанин, по свидетельству журналиста, «вор высочайшей квалификации – доктор Френсис Уайкер». В родной Англии его обвиняли в краже века: якобы он похитил знаменитый бриллиант Аль-Яд Аль-Ямма, принадлежавший королям Англии и хранившийся в Букингемском дворце. «Камень найден не был», так сообщалось в статье.

– Да-а, – положив руки на подшивку старых газет, покачал головой Крымов, – однако…

– Интересная фигура вырисовывается, – согласился с ним Егор Кузьмич. – Растопчун, мать его.

– Максимилиан Лаврентьевич и Лаврентий Максимилианович могли бы им гордиться, – кивнула Мария Бестужева. – Яблоко от яблони.

Пора было отобедать.

– Я все куплю – ищите, – сказал Крымов.

Когда он вернулся с двумя пакетами, Егор Кузьмич его обрадовал:

– А Машенька кое-чего накопала – догадалась по английским сайтам пройтись!

Бестужева и сама встретила Крымова загадочной улыбкой. Она сидела за компьютером, в руках у нее была объемная распечатка.

– Я нашла интересную информацию о Френсисе Уайкере, – ее глаза так и горели, – о похитителе алмаза!

– Неужели?! – удивился детектив.

– Да, в газете «Таймс» за 1900 год и в других изданиях, даже в юмористическом «Панче»!

Крымов поставил оба пакета на стол.

– Так-так, Машенька, продолжайте…

– Заголовки такие: «Кто похитил алмаз Аль-Яд Аль-Ямма – гордость принцев Уэльских?» Или: «Король воров – Френсис Уайкер!»

– Заголовочки бьют напрямую, – усмехнулся Крымов.

– Вот именно. Или: «Похищение века в королевском доме!» И тэ дэ, и тэ пэ. Одни громкие слова и домыслы репортеров. Но все это ерунда в сравнении с тем, что я нашла в литературном журнале «Атенеум». Это популярное издание для респектабельного и читающего среднего класса. Одним словом, журнал для джентльменов. И вот тут я нашла увлекательную публикацию об интересующем нас предмете. Она называется: «Кровавый бриллиант, или “Карпатское дело” Артура Кинга».

– Артур Кинг? – нахмурился Крымов.