Звездная карта царя Саула

– Да, известный лондонский частный сыщик, к услугам которого в случае больших неприятностей прибегали даже коронованные особы.

– Кто же автор этой повести?

– Джек Хемиш, друг и биограф Кинга. С первых строк я поняла: это именно то, что нам нужно, – оживленно кивнула Мария Бестужева. – Из Букингемского дворца пропал бриллиант. И не откуда-нибудь, а из короны его величества! Бриллиант именовался «Звезда Каира». Похитителем и был, как писали в прессе тех времен, «вор высочайшей квалификации – доктор Френсис Уайкер». Кровавый след тянется через весь Лондон, всю Англию, а потом и Европу, и заканчивается он в Трансильвании на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Там, в Румынии, почти в то же самое время оказался и «сеньор Хуарес из Португалии», фигурант по делу исчезнувшего камня Ал Рузим, «Звезды амазонок» или «Рычащего льва», или Беллатрикс, одной из самых ярких звезд небосвода из созвездия Ориона.

– Вы умница, Маша! – восхитился Крымов.

– Это только начало, Андрей Петрович, – кивнула Бестужева – у нее самой глаза горели в эти минуты. – Далее в Румынии очутился каким-то чудом «мистер Болтон из США», фигурант по делу украденного у семьи Дюпонов рубина «Нить жемчуга», или Альнилам. Чувствуете, Андрей Петрович? Егор Кузьмич?

– Еще как чувствуем, – перехватив взгляд Крымова, кивнул Добродумов. – Вот куда клубочек-то катится, Андрюша…

– Да, это ниточка на славу, – согласился Крымов.

– Далее у нас идет «сеньор Фаринелли из Рима», он тоже был в Румынии приблизительно в то же самое время.

– А этот пройдоха что украл? – поинтересовался Добродумов. – Какой камушек?

– Он только фигурант, – подняв указательный палец, пояснила Мария Бестужева. – По делу о похищенном изумруде из сокровищницы Ватикана, именовавшемся «Матерчатый пояс», или… Альнитак!

– Фантастика! – пропел Крымов. – Вот это расследование, Машенька…

– Но есть еще последний камушек, – почесал бороду Егор Кузьмич. – Минтака, кажись?

– Именно! – согласилась Бестужева. – И тут на сцену выходит японец Суки Яма, он проходил по делу о похищении бриллианта «Пояс», или Минтака, который украшал корону японской императрицы Цыси. Он тоже побывал в Трансильвании! И все эти бесподобные воры находились в Румынии приблизительно в одно и то же время. Понимаете почему?

– Еще бы, – кивнул Крымов. – Их ждал один и тот же человек.

– Именно, Андрей Петрович!

– И кем же был покупатель? Его имя?

– А вот имя покупателя нигде не фигурирует, – ответила Бестужева. – Мы можем только предполагать.

– Вот куда вбухал все свое состояние фабрикант Растопчун, – вымолвил Егор Кузьмич. – Теперь ясно, почему у него не нашли предполагаемых миллионов. Но кто бы мог подумать, Андрей?

– Но если у нашего Максимилиана Лаврентьевича и его сынка только один камень – Саиф, и он со всей страстью конкистадора ищет другие, значит, он ни слухом ни духом о том, куда его предок упрятал другие камни? – спросил у компаньонов Андрей Петрович.

– Зришь в корень, – кивнул Егор Кузьмич.

– И значит, мы имеем с ним равные шансы на то, чтобы отыскать все эти камни, – сказала Бестужева. – А теперь, может быть, знаем и поболее этой семейки?

– И вы зрите в корень, Мария Федоровна, – кивнул Егор Кузьмич.

– Нам известно главное: все камни у нас в России, – уверенно заявил Крымов. – По крайней мере, это наиболее вероятная версия.

– Пройдоха Растопчун умер при невыясненных обстоятельствах – асфиксия с ним приключилась, – сказал Егор Кузьмич. – Это известно всем краеведам. Еще до революции дело было. Вот тогда и обнаружилось, что больших денег у него нет. Я не сомневаюсь, что камни он спрятал, да мало ли буржуев камни прятали. Большевики все вытащили. И за границу продали – за станки и оружие.

– Как бы мне этого не хотелось! – разочарованно покачала головой Мария.

– Выходит, мы в тупике? – спросил Андрей Петрович.

Бестужева пожала плечами:

– Мне и Растопчину досталось только по одному камню, но остальные, думаю, исчезли… если не навсегда, – вздохнула она, – то еще лет на сто. Увы!

В эту самую минуту в дверь кабинета тихонько постучались. Вернее, даже поскреблись. Точно еще до конца не решились: а стоит ли беспокоить занятых людей?

– Войдите! – громко сказал Крымов.

Дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет вошел невысокий, тихий и всем своим видом нерешительный человек. Музейная мышь!

– Здравствуйте, – мягко сказал он. – Никифор Борисович Ряженцев, – представился он. – Заведующий библиотечным архивом музея. Я совершенно случайно услышал обрывки вашего разговора и понял, что вам без меня не обойтись.

– Как это? – поинтересовался Крымов.

– Вас интересует сокровище Лаврентия Растопчуна?

Крымов переглянулся с друзьями.

– Можно сказать и так… А-а, вы тот самый специалист по Растопчуну? Это о вас говорил нам директор Стародумов?

– Наверное, обо мне. Других специалистов по Лаврентию Спиридоновичу у нас нет.

– Хорошо, – кивнул детектив, – если поможете – будем рады.