Звездная карта царя Саула

У сцены происходило движение. Такие перипетии в истории с Небесной картой никого не оставили равнодушными.

– Но ведь взяли и последовали за Марией Бестужевой, а? – спросил Аристарх Аристархович.

– Взял и последовал.

– То-то и оно! Судьба!

– Андрей, – Мария перехватила и сжала его руку, зашептала: – Не принимайте поспешных решений, родной мой… Одиноким будете – всю жизнь! Вечность!..

– Да я и не думал вовсе, Машенька! – возмутился Крымов. – Как цыгане – заговорили!

– Суй руку в камень, Андрюша! – забравшись на сцену, уже за его спиной бодро и зло сказал Егор Кузьмич. – Обезьяний рай увидишь! Мировое правительство увидишь! Правильно Маша говорит: как у людей хвосты отрастут, тоже увидишь! И как педерасты и лесбиянки мир завоюют, и как людей в пробирках станут выращивать! Благодать же, Андрюша! Суй руку в камень – насмотришься чудес!

Ариадна Владимировна вышла вперед.

– Вы пришли исполнить волю Вселенной, уважаемый Андрей Петрович, хоть этого и не знали с самого начала. Но так бывает почти со всеми. Знание не приходит сразу! Вначале вас толкает интуиция, вас зовет ваш путь, одна-единственная дорога, и только со временем вы понимаете, что это ваша судьба. Сегодняшний день открыл вам ее! Примите этот дар как должное.

– Примите! Примите этот дар, Андрей Петрович! – закричали ему из зала.

Что-то кольнуло щедрое сердце Крымова, но не больно, а сладко. Он смотрел и смотрел на карту из черного камня. Небесного камня! А искушение было велико. Расставь драгоценные камушки по местам и вложи руку. Всего-то навсего. И вот она – вечная жизнь! Или почти вечная… Если все эти люди не сумасшедшие, конечно.

Как видно, что-то случилось с его глазами – зажег их особый огонь. Потому что рядом угрожающе прозвучало:

– Откажитесь, или вы умрете, – это очень тихо сказал Растопчин-старший. – Вы даже не успеете вложить руку в гнездо… Марга уже битый час держит вас на прицеле.

– Думаете, я не знаю об этом? – усмехнулся Крымов. – В кинобудке, небось, затаилась? А мы у нее как на ладони? Знаю я все ее приемы.

– Вот и откажитесь! – продолжал яростно шипеть Растопчин. – Не успеете руку вложить, как мозги вылетят! Я ни перед чем не остановлюсь! Вы же умный человек – должны были это понять!

– Откажись, прошу тебя, – тоже шепотом попросила Мария. – Откажись, и уедем отсюда! Сейчас и уедем!

– Послушайтесь вашу подругу, – как закипевший чайник, перешел на свист Растопчин. – И живы останетесь! Забирайте ее и дедка вашего, алкаша, а я вам еще и целое состояние подарю сверху – у меня есть! И уносите ноги. Марга сама хотела пристрелить вас обоих – да-да, и вас, Крымов, и ее, – кивнул он на Бестужеву. – Уносите же ноги подобру-поздорову!

– Уходим, – сказала Мария. – Бог с ними со всеми. С их Небесными картами и камнями. Не стоило мне вообще лезть в это дело. Прав был отец – тысячу раз прав.

– Маша права! – с другой стороны зашептал Егор Кузьмич. – Ну этих больных. Оставь им их обезьяний рай. Третью мировую, и десятую, и радиоактивные дожди, и хвостатое потомство. Идем, Андрюша, коньяк пить. Настойки из подвалов каменных, церковных!

– Прошу тебя, Андрюшенька, – горячо прошептала Бестужева. – Уйдем сейчас же.

– Андрюшенька?! – удивился Егор Кузьмич. – Это когда ж ты нашей королевне Андрюшенькой стал? Подумать только, точно ты ей за ухом давал чесать! Или еще как, а?

Но ответить Крымов не успел.

– Андрей Петрович, так что вы решили? – требовательно, как строгая учительница у непослушного ученика, спросила Ариадна Владимировна. – Нам нужен ваш ответ, и немедленно.

В этот момент свет во всех лампах замигал и стал гаснуть. Но тьма кромешная не пришла. А вот тишина возникла удивительная! Над столом переливалось цветами радуги волшебное сияние, исходившее от камней, так долго искавших друг друга. Тысячу лет! Сияние освещало восторженные лица как положительных, так и отрицательных героев драмы. Жадно смотрел на дивный свет Максимилиан Лаврентьевич, открыл рот и готов был пустить слюну Лавруша Растопчин. Посмеивался фанатичный поборник своего дела Аристарх Аристархович Нелюдов. Счастливо наблюдал за переливами заново родившийся Крымов. Серебрилась борода на рдяном лице у полного восторга Егора Кузьмича. Зачарованно смотрела на камни Мария Бестужева…

Затем партер шумно забеспокоился, заверещал двумя десятками голосов. На сцене тоже произошло движение. Ариадна Владимировна раздраженно проговорила: «Да что ж это такое, Марат Маратович? Где порядок?!»

– Это Марга, – прошептал Крымов. – Точно говорю. У нее может быть прибор ночного видения. Она же – солдат. Растопчины все подгадали. Унесут ведь карту, гады, и камни сопрут…

– Замолчите! – рявкнул Максимилиан Лаврентьевич. – Сами хороши: влезли в чужое дело! Еще неизвестно, когда вы спелись с нашим старикашкой Аристархом! Я так ни одному вашему слову не поверил! – Растопчин буквально негодовал в темноте. – Луговские все вымерли! А вы – мошенник и самозванец!

Совсем рядом захрипел, отступая назад и хватаясь за шею, Марат Маратович Нелюдов, но взбешенный Крымов даже не заметил этого.