Звездное вещество

До мыса, разделяющего Первую и Вторую Сердоликовые бухты я добрел по волноприбойной нише. За мысом метров тридцать нужно было пробираться по отвесной скальной стене. Внизу плавно колыха­лась темно-зеленая бездонная вода. Я цеплялся за выступы, до крови сбил голые колени и ободрал локти, но все же не удержался и стал мед­ленно валиться со скалы спиной вниз, как в страшном сне. Сильно толкнулся ногами, сложился в воздухе, так что падение это заверши­лось лишь глубоким погружением в прозрачную воду. "...В соседнюю бухту, а далее – везде..." – твердил я бессмысленное, выплывая на га­лечный пляж Второй Сердоликовой, еще более суровой и прекрасной, чем Первая.Что же это гнало меня тогда по следам "Вадима из Харькова"? В том безрассудном порыве не было ни расчета, ни позы. Я и не уверен был. что хочу достичь Биостанции на другом краю Карадага. Я вооб­ще ничего уже не хотел. Просто я шел и шел по волноприбойным ни­шам, перебредал входы гулких и темных пещер или гротов. Не рискуя больше лезть на скалы, огибал вплавь неприступные места. Океан, раньше лишь холодно синевший у горизонта, теперь подступил ко мне вплотную. Иной раз вспухающая волна отрывала меня от опоры, что­бы через несколько секунд с ехидством отступить и бухнуть коленями и грудью о камни, обросшие водорослями и острыми раковинами ми­дий. И, непрошеная вместе с идиотским "... далее – везде" лезла в го­лову задача. Я зачем-то раздумывал над бесполезным плазменным ва­риантом динамической самофокусировки. Все кружили и кружили над головой высоченные скальные громады. Иногда казалось – сорвался сверху камень и летит мне на голову. Я втягивал голову в плечи, но ничего не происходило. И я хохотал от какого-то жуткого восторга, и сотни недобрых духов возмущенно и зло орали в ответ из своих рассе­лин.В голове назойливо вертелось стихотворная строчка: "Ты и сам не заметишь, друг, как меня потеряешь вдруг, как однажды проснешь­ся один сам себе на весь мир господин". Так-то оно и вышло. Я вдруг понял – мне не хочется жить. Нет, я не хотел смерти, но эта безрадост­ная череда дней, и лет впереди не имела ни смысла, ни очарования... За какой-то небольшой бухтой – не она ли и есть Бухта-Барахта? – пошла уже отвесная, а местами и нависающая стена. Монолитный диабаз не очень-то уступил здесь морскому прибою. Там, где имелся намек на волноприбойную нишу, идти все равно было трудно. Приходилось прижиматься грудью к стене. Я срывался и плыл, уставая все больше, и старался держаться вблизи стены. Я чувствовал под собой жуткую глубину. Говорили, что море под Стеной Лагорио имеет сразу двести метров. Неожиданно меня оторвало от скалы. Вода вокруг кружила и пучилась. Скала уходила от меня, хотя я греб изо всех сил. Лег на Спи­ну, чтобы отдохнуть и ощутил вдруг жуткий холод выходящего здесь на поверхность глубинного течения. "Вот и все, – сказал кто-то на­смешливый и холодный, – далее – везде, или, как у Гамлета, дальней­шее – молчанье... Еще чуть-чуть и ты не будешь жить".А стена уходила все дальше и дальше. Море вдруг резко потепле­ло, будто с мороза я попал в натопленный дом. Над зубчатым щерба­тым верхом стены ярко сверкнуло солнце. Открылся обзор, и я увидел поодаль торчащую из воды скалу, похожую на парус, а за ней неболь­шую бухту и людей на крошечной кромке пляжа. Они махали мне ру­ками и что-то кричали. Это меня и спасло, гибнуть на глазах у зрите­лей было совсем глупо. Я собрал все силы и поплыл брасом наискосок, стараясь не попасть в зону холодных течений, они пятнами чернильной синевы выделялась справа от меня под стеной... Ступив на берег, я тут же и рухнул, словно бы раздавленный шестикратной гравитацией чу­жой планеты. Четверо парней и две девушки склонились надо мною.

Ты откуда?

Оттуда... Из Сердоликовой. А вы?

– А мы оттуда, – парень указал вверх на скалу, и я увидел веревку и вбитые крючья. – А вообще-то, альпинисты. Тренируемся.

Я представил переполох, который охватил сейчас "запечную компанию", когда они сообразили, что меня уж очень долго нет. И ко­нечно же поняли, что это ревность заставила меня сотворить непонят­ную глупость. Пришла острая волна стыда – перед Женей...

– Эй, парень! – окликнули меня альпинисты. – Мы уходим. Да­вай-ка мы тебя поднимем наверх. Низом до Биостанции тебе явно не добраться.

Наверху от уступа скалы открывался вход в узкую расселину, за­валенную камнями и уходящую к небесной синеве. По ней-то мы в связке и выбрались на гребень. Кругом головокружительно и смер­тельно обрывались к морю изъеденные временем скалы, и удивителен был полет белых чаек глубоко внизу над черной водой... Мы шли в сторону Коктебеля по тропам в зарослях шиповника и боярышника. Вот и Чертов Палец. Вон там мы стояли с Женей и Панкой две недели назад.

– Если хочешь в Сердоликовую, топай вниз по этой тропе, – ска­зали мне альпинисты. – В бухту спустишься по "камину", там неслож­но. Есть в одном месте "козырек", но добрые люди там натянули тол­стую проволоку. Привет вашим от наших!