Звездное вещество

При рассматривании Костиной акварели, хочу я того или нет, но я смотрю его взглядом прямо в лицо жизни, смело и бескомпромиссно. А при взгляде на Дарьину работу видишь прежде всего какую-то осо­бую изысканность формы, будь то пейзаж или шарж на приятеля. Так­же и Сережина фортепианная игра поражала далеко не детской глуби­ной. Словно бы сама судьба, тревожно и холодно, пугая неизбежным, дышала и в отрывке из "Лунной сонаты" и в каких-то фантасмагори­ческих вариациях на темы Битлз... "Да ты просто несправедлив к сво­им дочерям!" – пытался я устыдить себя... Но что было, то было. Дру­зья моих красавиц были талантливее своих подруг. Это не пугало меня, нет. И большому таланту и маленькому есть место под солнцем, как есть место и большому яркому цветку и прелестной маленькой не­забудке. Я думал о тех, скрытых во мраке, но уже подступающих го­дах, когда дочери должны будут так или иначе выразить себя в жизни. Важно незабудке не счесть себя ромашкой...

Жаль мне было уходить от этого озорного и лукавого мира свет­лых улыбок, значительных переглядываний, сердечных тайн, видных всей честной компании, и незлобивых насмешек. Но я был здесь лиш­ним.

Мы крепко обнялись с Дымовым, я очень рад был его видеть. Он прекрасно держал форму, лишь посеребрились его гусарские кудри. Мельком я заметил в углу комнаты гантели и пудовую гирю. Да и Све­та, сбросив с лица маску суровой служебной озабоченности, с которой вижу я ее, была свежа и подтянута. Может быть, только подкрашена чуть больше меры. Бездетные супруги, привыкшие "жить для себя", они давным-давно взамен любви, похоже, установили между собой ровные отношения при неизменной температуре чувств 36,7°С... Идя к ним, я приготовился к большой душевной боли, но ее не было. Другой была квартира, другими стали они сами.

Мы "проводили", а следом "встретили", но все никак не выходи­ло разговора. Потом Виталий предложил помянуть Женю и налил ка­ждому по полной рюмке водки. Выпили и помолчали. И вдруг Света, качнув головой, сказала горько и восхищенно:

– Нетипичной вы были парой, Сашка. Кругом, куда ни глянь, се­мьи распадаются или вот, как у нас... Что за секрет вы такой знали? Сколько уже лет прошло? Три? Другой на твоем месте уже женился бы. Вот этот всемирно известный режиссер кино – так уж точно.

– Ты прости, Светик, – сказал Дымов. – но на его месте я бы по­вел себя точно так же. А вот на своем, пронеси господи чашу сию, так уж точно женился бы.

Света отозвалась без тени обиды:

– Думаешь, Саша, я ждала от него другого ответа? Ни боже мой!.. А ты, Феллини, напрасно мимо темы ходишь. Вот сделай фильм, или хоть сценарную разработку о счастливой и верной любви супругов от юности до последнего прощания. Только тебе слабо, ты материал этот изнутри не знаешь, а снаружи такое не подсмотришь, не поймешь без собственного опыта.

"Ай, да Света! – восхитился я. – Знать не зря прошла ты кинош­ный искус бок о бок со своим Феллини!"

– Будь же ты справедлива, Светлана, – так же серьезно и спокой­но отпарировал Виталий. – Как раз такой фильм я и принялся снимать, да только он оказался короткометражным, потому что моя Ева жи­венько смоталась от своего Адама, не выдержав огня и чада его даро­вания. Так что, прошу заметить, в вопросе типичности или нетипично­сти долгой и верной любви следует искать женщину.

...Первый, еще слабый, приступ тоски сдавил мое сердце. Вспомнилось, как смотрели с Женей в Доме кино Виталькин дипломный фильм, отлично снятый на натуре в Карелии, весь построенный на не­досказанности и паузах. Даже диалоги там были из одних только меж­дометий, потому что кинематографическая Вика, подстраиваясь со злостью под пьяного или похмеляющегося Агеева, говорила с ним на его же языке мычания и жестов. Как живо ахал зал, успевший за чет­верть часа полюбить дымовских героев. Какая тишина охватывала зал в той части фильма, когда еще казалось, стоит Адаму и Еве повернуть­ся друг к другу в постели, так и не ставшей супружеской, как неразре­шимое и страшное, что разводит их, развеется, как заклятие, такую силу таланта и жизни несли в себе Вика и Агеев в дипломной картине Виталия Дымова... Что же случилось с бедолагой? Почему больше нет фильмов?

– Виталий, – спросил я напрямик, – чем ты сейчас занят? Что ста­вишь? Но можешь не отвечать, если не захочешь.

– Почему же? Охотно тебе все расскажу. Ставлю грандиозную массовку "Смоленский рынок начала 20-х годов" в,экранизации лео-новского "Вора". Знаешь ли, Сашка, это истина – ничто не проходит для нас даром. В младые годы был я, как ты помнишь, непревзойден­ным специалистом по физике множественных взаимодействий. От себя не убежишь, теперь я непревзойденный специалист фактически в том же самом. Уже лет шесть я нарасхват в качестве помрежа по массов­кам. Те же "множественные взаимодействия"...