Звездное вещество

– Концертное фортепиано для гостиных – факт, а не реклама! -сказал профессор. – Не всякий даже и рояль потягается с ним, уж по­верьте. Я бы и сам до веку бренчал на нем, да делать нечего – внучок надумал покупать японскую "технику", а инструмент ему подарен, так что я не вправе противиться. Сами вы играете, Евгения Максимовна?– Нет, – улыбнулась Женя, – но инструмент попадет у нас к на­стоящему музыканту.– Сколько ему лет?– Скоро пять. Это дочь.

– Да, вот и мы на внука такие же надежды возлагали.

Взгляд профессора не отрывался от Жениного лица. Меня это сердило, но вместе с тем я с гордостью отмечал, что Женя нисколько не смущена разглядыванием. Спокойно и ровно излучает свет одухотво­ренной красоты. Немудрено, что старик не может оторвать взгляда...

– Вы мне нравитесь, ребята! – улыбнулся хозяин. – Честно признаюсь, не хотелось бы отдавать такой инструмент кому попало. Я даже и справки через своих пациентов из Синявино о вас навел. Вы электронщик, Александр Николаевич, может быть нам удастся с вами и посотрудничать? Мне нужна кое-какая аппаратура по стимуляции сердечной мышцы.– Жаль, но я неважный радист, – честно признался я.– Но фортепьяно-то хоть купите? – шутливо обиделся профессор.– Струмент возьму! – подыграл я. Вынул пачку денег, и отстегнув от нее полусотенную, протянул профессору. Тот, не считая, положил деньги в карман куртки и позвал жену:– Федосевна, кати сюда свое угощенье! Обмоем сделку. Я выгод­но продал наши старые дрова.

Худенькая седая женщина вкатила накрытый столик. Немного сердясь, покачала головой: экий балабол!

– Фортепьяно заберете, когда вам будет удобно, – сказала она мне. – Здесь за углом на проспекте есть магазин-салон, там можно с грузчиками договориться.

Марина Федосеевна когда-то была очень красивая женщина. Ме­ня обожгло вдруг: скоро и мы с Женей станем такими вот старичка­ми... Женечка, полыхающая сейчас от рюмки коньяка и от удачной своей покупки, будет седой и худенькой старушкой, и только дивный разрез ее глаз будет выдавать в ней прежнюю красавицу. Остро почув­ствовал я упругий ход несущего нас времени, неостановимый, как па­дение темно-зеленой массы Буредана... Мимолетное схлынуло, вместе с истовым желанием успеха пришла горячая и ободряющая мысль: "А не прячется ли настоящий эффект схлопывания плазмы в области еще более коротких импульсов? Может быть, он показал нам вчера только кончик своего хвоста..."...Вышли на засыпанные листьями дорожки сквера. У подножий бархатно-черных стволов лип уже копилась предвечерняя тень, но над их верхушками в солнечном тепле еще плыла праздничная серебряная паутина.

– Живут же люди! – дурашливо засмеялся я. – Одного хрусталю, почитай, тыщ на десять!– Перестань, – попросила Женя. – Меня, если хочешь, зацепило даже не то, что подлинники Коровина и Нестерова на стенах, и каж­дый шкаф с родословной. Не этим владеет профессор Ива­шечкин, а реальной способностью побеждать болезнь и дарить челове­ку еще десяток-другой лет жизни. Марина Федосеевна мне похвалилась. Взяли его в 51-м году, и уже Колыма ему улыбалась ласково, но кого-то из кремлевской банды прихватило, вернули Ивашечкина на свободу. А начал он. между прочим, в двадцатых годах возницей на карете скорой помощи... Вот так, Саня, а ты рвешься вначальники цеха, хотя можешь неизмеримо больше.

В магазине-салоне мы прошли в отдел, где сверкали стеклянистым лаком шеренги современных "Ренишей". В углу четверо крепких парней утирались одним, но очень длинным вафельным полотенцем. Пот катил с них после жаркой работы... Разумеется, левая перевозка их интересует. Откуда? Ага, неподалеку и есть лифт. Тогда вам встанет это недорого, всего червонец. А там, на месте у вас как? Четвертый этаж и без лифта? Добавим еще четвертной. Это что, за городом? Имашины у вас нет. Червонец нашему шоферу – плата за страх Ну ипятерку на счастье, чтобы струны не рвались. Полета, хозяин, и дело будет сделано! Завтра в одиннадцать машина придет по указанному адресу.Вечером на Таганке посмотрели "Антимиры".