Звездное вещество

Тридцатого декабря 69-го года, я окончательно распрощался с "Эллингом", которому было отдано ровно десять лет моей жизни. В тот же день мне в цех позвонил Пересветов, попросил прийти к нему для разговора. Я знал, что разговор будет нелегким. Еще бы!.. Огром­ная установка, в которую было "ухлопано" столько сил и средств, три месяца простояла холодной и бездыханной, пока я передавал "Эллинг" на серийный завод. Я так и не смог за осень в очередной раз озадачить Рябинкина. Задуманный переход в область наносекундных импульсов был слишком не прост. Прежде всего – не существовало промышлен­ных генераторов с необходимой силой тока в импульсе. Такую технику нужно было создавать заново... Войдя в лабораторию, я лицом к лицу столкнулся с Рябинкиным и испытал жгучий стыд, вспоминая наши совместные исследования, которые теперь представлялись мне очень далекими от истинно научных. То было дерганье и шараханье, наукой там и не пахло, сплошной авантюризм от нетерпения – с налета, сразу и во что бы то ни стало получить "звездное вещество".Пересветов сидел в своем "кабинете", тесной каморке с узким ок­ном в одну створку. Он пожал мне руку, коротко глянул в глаза через сильно увеличивающие очки. – Как наши общие дела, Александр Ни­колаевич?– Как сажа бела! – я горьковато рассмеялся, вспоминая Женю.Протянул Пересветову раскрытый лабораторный журнал, где на вклеенном листке логарифмической бумаги было проведено сравнение теоретически ожидаемых и экспериментальных результатов сентябрь­ской серии опытов. Результат расходился в сотни раз!

– Да... "неклево", как говорит мой сын, – грустно улыбнулся Пе­ресветов и принялся неторопливо листать мои записи, начиная с пер­вой страницы. Соколиным взглядом матерого экспериментщика Леша сходу оценивал условия постановки каждого опыта и результаты, как правило совпадающие с ожиданием с точностью "до наоборот". Я страшился посмотреть ему в глаза. Он же закрыл тетрадь и спросил вполне миролюбиво:

– Слушай, старина, не хочешь ли ты заняться всем этим по-настоящему?

Я поднял глаза и встретился с немигающим взглядом Пересвето-

ва.

– Ну, тогда так, – сказал Пересветов, понимая мой молчаливый ответ как утвердительный. – Милости прошу начать новый 70-й год в качестве ведущего инженера Проблемной лаборатории. Я сегодня го­ворил об этом с Бердышевым. Директор для начала "вклеил" мне за "подпольные" исследования неидеальной плазмы, потом заинтересо­вался и, как это у него водится, потребовал расширения работ, но в рамках официальной темы. Против твоего перехода ко мне не возра­жал, благо – у меня оказалась в штатном расписании пустая клеточка на ведущего с окладом сто восемьдесят рублей. Или ты на другое наце­лен, Саша? Я слышал, тебя прочат на место Матвеева.

У меня застучало в висках от напряжения. Я никак не готов был к такому решительному повороту. По крайней мере – сегодня. С Женей бы посоветоваться. Но она же однозначно ответит: "Да!" И я сказал:

– Согласен на перевод в "науку", хоть и не знаю, выйдет ли из этого что-нибудь хорошее.– Выйдет, не выйдет, а поиски Индий всегда необходимы, потому что изредка это приводит к открытию Америк... Если есть какое-то неизученное явление, у меня всегда чешутся руки! А вот ты, оказывает­ся, никакой не исследователь, а был ты и остаешься разработчиком. Установку ты задумал замечательно, что и говорить. Особенно хоро­ша твоя универсальная вакуумная камера. Но самые исследования ты вел безобразно, здесь я тебе беспечно доверился... На твоем месте я бы начал вот с чего...