Звездные дороги

Агнес разложила кубики, а потом велела отвечать на вопросы о них. Зак сразу же понял, в чем смысл теста. Протянув руку, он забрал у нее кубики, а потом сложил их, изобразив каждый из нарисованных в двух измерениях на бумаге примеров – кроме одного.

– Из этих кубиков его не собрать, – сказал он.

Она убрала кубики. Следующий тест назывался «Диагностика мировоззрения: вариант для христианских фундаменталистов». Поскольку она сразу же прикрыла заглавие, стало ясно, что Заку не положено знать, на предмет чего его тестируют.

Сперва были вопросы о сотворении мира, Адаме и Еве. Зак прервал ее, процитировав отца:

– Книга Бытия представляет собой лучшее, что смог создать Моисей, объясняя эволюцию тем, кто даже не знал, что Земля круглая.

– Ты веришь в эволюцию? Тогда как насчет того, что Адам был первым человеком?

– Имя Адам означает «многие», – сказал Зак. – В том стаде приматов было много самцов, когда Господь выбрал одного из них и, коснувшись его Святым Духом, вложил в него человеческую душу. Именно Адам первым обрел язык и дал имена другим приматам, которые выглядели как он, но не были людьми, ибо Господь не наделил их человеческими душами. В Писании говорится: «И нарек Адам имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для Адама не нашлось помощника, подобного ему». На самом же деле Моисей писал намного проще: «Адам дал имена всем зверям, не созданным по образу и подобию Божьему. Никто из них не мог с ним говорить, и ему было крайне одиноко».

– Ты знаешь, что изначально написал Бог? – спросила Агнес.

– Вы думаете, будто мы фундаменталисты, – ответил Зак. – Но это не так. Мы пуритане. Мы знаем, что Господь может научить нас лишь тому, что мы готовы понять. Библия написана людьми старых времен, и в ней содержится лишь то, что им было доступно. Наши научные познания намного больше, так что Господь может больше объяснить и рассказать. Вряд ли Он смог бы стать нам любящим отцом, если бы рассказывал лишь то, что могли понять люди во времена младенчества нашего вида.

Агнес откинулась на спинку стула.

– Тогда почему твой отец называет электричество молнией?

– Разве это не одно и то же? – с едва скрываемым презрением спросил Зак.

– Да, конечно, но…

– Отец называет его молнией, чтобы подчеркнуть, насколько оно опасно и насколько эфемерно, – сказал Зак. – Ваше слово «электричество» – ложь, чтобы убедить вас, что, поскольку оно течет по проводам и меняет состояние полупроводников, молния укрощена и больше не представляет опасности. Но Господь говорит, что именно в ваших машинах молния опаснее всего, ибо молния, которая ударяет с неба, может лишь повредить твоему телу, в то время как молния, которая укротила тебя и обучила посредством машин, может похитить твою душу.

– Значит, Бог говорит с твоим отцом? – спросила Агнес.

– Так же, как он говорит со всеми, кто достаточно непорочен, чтобы услышать его голос.

– А с тобой Бог когда-нибудь говорил?

– Я пока не непорочен, – покачал головой Зак.

– И именно потому отец тебя бьет?

– Мой отец – орудие Господа для очищения Его детей.

– И ты веришь, что твой отец всегда исполняет Божью волю?

– Мой отец – самый непорочный человек на Земле.

– Однако ты не настолько ему доверяешь, чтобы рассказать о своей идеальной памяти.

Слова Агнес обрушились на него подобно удару. Она была полностью права. Послушавшись мать, Зак никогда не позволял, чтобы отец узнал о его сверхъестественной способности. Но почему? Не потому, что Зак боялся, но потому, что боялась мама. Он воспринял ее неверие как свое собственное, и теперь отец не мог сделать его непорочным, ведь все эти годы Зак его обманывал. Он поднялся на ноги.

– Куда ты? – спросила Агнес.

– К отцу.

– Чтобы поведать о своей феноменальной памяти? – весело сказала она.

Зак не видел никакого повода ей отвечать, так что просто промолчал.

Брайдеган ждал в соседней комнате, закрыв собой дверь.

– Нет, сэр, – объявил он. – Никуда ты не пойдешь.

Вернувшись в кухню, Зак снова сел за стол.

– Вы ведь заберете меня в космос? – спросил он.

– Да, Зак, – ответила Агнес. – Ты один из лучших, кого мы когда-либо тестировали.

– Я полечу с вами. Но сражаться для вас никогда не стану, – сказал Зак. – Так что зря потеряете время.

– Никогда – это очень долго, – заметила она.

– Думаете, если вы увезете меня далеко от Земли, я забуду о Боге?

– Не забудешь, – покачала головой Агнес. – Но, возможно, изменишь свое мировоззрение.

– Вы что, не понимаете, насколько я опасен? – спросил Зак.

– Собственно, на это мы и рассчитываем, – ответила она.

– Опасен не как солдат, – сказал Зак. – Если я полечу с вами, я стану опасен как учитель. Я помогу другим детям в вашей Боевой школе понять, что Бог не хочет, чтобы они убивали своих врагов.

– Ну, насчет того, что ты обратишь в свою веру других, мы особо не беспокоимся, – заметила Агнес.

– А стоило бы, – бросил Зак. – Слово Божье несет спасение души, и ни одна сила на земле или в аду не может ему противостоять.