Звездный час по тарифу

Барон, слепя Ксению мощным фонарем, подошел к тюфяку и стянул девочку на пол. Ксения брыкалась, но старик был намного сильнее.

– Хочешь знать всю правду, дитя мое! – брызжа в лицо Ксении слюной, вопил фон Холенброк. – Едва я увидел тебя в приемной генерального прокурора, я понял, что ты мне нужна! Я действительно убедил президента республики помиловать твоего отца, но велел курьеру немного запоздать. Он получил от меня немного золота и приказ не торопить лошадь, и твой папаша сдох!

Ксения зарыдала. Фон Холенброк с остервенением рвал с девочки платье.

– Я имею дело с сиротами, мне не нужны суетливые и назойливые родители. И я сделал тебя сиротой! Хоть твоего папашу и вынули полуживым из петли, но он все равно окочурился! Твоя мамаша сидит в сумасшедшем доме и никогда не выйдет оттуда! А это значит, что ты находишься в полной моей власти!

Ксения кричала, но фон Холенброк навалился на нее. Слюнявыми старческими губами он впился в шею девочки. Ксения из последних сил ударила тайного советника кулачком по лицу, что-то смачно хрустнуло. Посол завизжал и на мгновение ослабил хватку.

– Маленькая шлюшка, ты раскрошила мой чудесный фарфоровый зубной протез! – зашепелявил посол. – Мне делали его на заказ в Вене! Ну, ты за это поплатишься! Другие девчонки были сообразительными и делали то, что я им приказывал! А к тебе я применю силу! Ты от меня не уйдешь!

Барон наотмашь несколько раз ударил Ксению по лицу, в голове у девочки помутилось. Она чувствовала, как фон Холенброк сорвал с нее остатки одежды и в потрясении прошептал:

– Ты – само совершенство, Ксения! Ты станешь моей принцессой! Ты – как райский фрукт, который я сейчас распробую!

Кряхтя и отдуваясь, старик стал расстегивать штаны. Ксения молила бога, чтобы все быстрее закончилось. Она знала, что не в состоянии оказать сопротивление.

– Вот где ты, нехристь! – раздался громовой голос.

Приоткрыв глаза, Ксения увидела на пороге комнаты Ивана Иваныча, который сжимал в руке остро заточенную лопату. Барон испуганно заколыхался и, запутавшись в спущенных кальсонах, повалился на бок.

– Агнесса! – заголосил он. – Где ты? Где же полиция? Помоги мне!

Иван Иваныч приблизился к барону, к Ксении подоспела Пелагея. Она накинула на девочку простыню и помогла ей подняться на ноги.

– Убирайся прочь, мужик! – визжал фон Холенброк. – Сейчас появится моя сестра с полицией, вас арестуют, и я лично прослежу, чтобы тебя и твою жену вздернули на виселице! Твои дети станут сиротами, и я позабочусь, чтобы они попали в надежные руки! Знаю я одного министра, который обожает маленьких мальчиков!

Судя по всему, тайный советник чувствовал себя в полной безопасности. Он поднялся – кальсоны были приспущены, обнажая дряхлые белесые ягодицы и безволосые ноги, покрытые сине-зелеными узорами взбухших вен.

– Я уничтожу вас всех! – вещал, приободрившись, фон Холенброк. – И знаешь, мужик, почему? Потому что вся сила в моих руках!

Смачно харкнув барону в лицо, Шадрин грозно ответил:

– Значица, сила в твоих руках, мразь? Ошибаешься, барин! Сила-то в моих! Пелагея, забери девчонку! Я сам разберусь с этой гнидой!

Пелагея вывела Ксению, та на пороге не выдержала и обернулась – Иван Иваныч навис над трясущимся бароном, который со спущенными кальсонами выглядел одновременно комично и жалко. Размахнувшись изо всей силы, Шадрин опустил лезвие лопаты на голову тайного советника.

Пелагея, приговаривая слова молитвы, прижала к себе Ксению и закрыла ей глаза руками. Девочка слышала грозное сопение Шадрина и повторяющийся звук – сначала лопата рассекает воздух, потом с глухим чавканьем ударяется о что-то мягкое.

– Ну, вот и все, избавил божий мир от одного из бесов, – произнес Иван Иваныч, выходя из комнаты.

Ксения увидела, что его рубаха окровавлена и даже на бороде застряло несколько бордовых капель и осколков костей.

– А теперь нам надо уносить отсюда ноги, – сказал он и швырнул лопату на пол. – Вот же, из-за этой старой мрази взял на душу такой грех! Но бог мне простит, нельзя было его в живых оставлять. Посмотрите, что учудил – девочек портит, драный козел! Он ведь, если бы я его в живых оставил, снова за свое принялся. А так он уже в аду, там-то его друзья-черти в кипящий котел и бросят!

Ксения, которая прекрасно понимала, что Иван Иваныч только что совершил убийство, ни чуточки не сожалела по поводу бесславной кончины барона фон Холенброка.

Шадрин подхватил Ксению на руки, та обняла его за шею и заплакала.

– Ну, все позади, голуба, – успокоил ее Иван Иваныч. – Но нам тикать надо. Агнесса, эта подлая лахудра, побежала за полицией еще с четверть часу назад, значит, с минуты на минуту воротится вместе с жандармами. Живо!

Они спешно спустились на первый этаж, где их ждал горящий от нетерпения Алешка.

– Убил я его, – коротко сказал Шадрин. – И поделом, старому индюку. Ну, хватай что под рукой, и Степку не забудь! Ежели нас полиция схватит, то пощады не будет!