Звёздный огонь

Аматейн по-хозяйски обошел палубу, заглянул в люк, но спускаться в трюм не стал, что обрадовало Амари: где-то внизу прятался ларим — единственный член команды, которому удалось незаметно для всех остаться на корабле. Серебряная маска скрывала выражение лица Капитана-Императора, и всё же по движениям и по взгляду можно было с легкостью определить, что он весьма доволен. Амари некоторое время наблюдал за отцом, потом — за Умберто, который стоял у грот-мачты и отрешенно глядел куда-то. Ещё на борт бывшего пиратского фрегата поднялись Эйдел Аквила и Джессен Витес; оба магуса, не скрывая довольных улыбок, то и дело обменивались предположениями о будущем «Невесты» и её навигаторов — бывшего и нынешнего. Амари иной раз чувствовал взгляд Эйдела — жгучий, ядовитый. Интересно, почему орел так его ненавидит? Быть может, оттого что вспоминает при встрече о позорном поражении, которое потерпел в сражении с Крейном… или есть что-то ещё? Так или иначе, он не упустил пока что ни одной возможности исподволь напомнить принцу, что почет и привилегии наследника престола необходимо заслужить — вот, к примеру, в ответ на какое-то замечание Амари о «Невесте ветра» он сказал: «Вам лучше знать, Ваше Высочество, вы же провели там так много времени…» Было видно по лицу, что ему очень хочется договорить: «…в качестве юнги». Услышав это, Амари смешался, совершенно позабыв, о чем шла речь, и вдруг почувствовал себя маленьким и никчемным.

Последним появился Чейн Тэрио, за которым Капитан-Император некоторое время назад посылал слугу; сейчас этот же слуга шел следом за Чейном, неся какой-то ящик, длинный и, судя по всему, довольно тяжелый. Что-то знакомое почудилось Амари в этом ящике, и ещё он почему-то слегка испугался. Когда странный предмет подняли на борт, «Невеста ветра» впервые заволновалась, и Амари понял: там лежало хаккё.

— Вызывали, Ваше Величество? — спросил мастер-корабел.

— Да. Чейн, я собираюсь принять клятву верности у нашего друга, а ты заверишь этот договор, — ответил Капитан-Император. Чейн Тэрио молча кивнул и повернулся к Умберто — тот смотрел хмуро, исподлобья. «О клятве речь не шла, — подумал Амари и ощутил дрожь. — Если сейчас он заупрямится, то…»

— Ну же, мастер Граньо! — Аматейн с усмешкой подбодрил нового союзника. — У вас сейчас есть превосходная возможность обеспечить себе не просто жизнь и свободу, но и весьма неплохое будущее!

— Я не слышал о том, чтобы другие капитаны заключали рабские договоры, Ваше Величество, — негромко проговорил Умберто. Это был весьма опасный ход. — Вы прекрасно знаете, как моряки относятся к таким вещам.

— Знаю, — согласился Капитан-Император. — Но не так уж часто бывшие пираты переходят ко мне на службу. Это особый случай, и потому нужны особые церемонии. Впрочем… у нас есть и другой вариант!

Он подозвал слугу взмахом руки и открыл ящик.

В тот же миг «Невеста ветра» встряхнулась так, что они еле устояли на ногах. Умберто, приложив ладонь к мачте, прошептал что-то успокаивающее, но сам он был слишком встревожен — и потому понадобилось некоторое время, чтобы фрегат и впрямь хоть немного успокоился.

— Вот эта вещь решает разом все проблемы… — Аматейн вынул хаккё, одним незаметным нажатием привел в действие скрытый механизм. Наконечник грозного оружия с щелчком разделился, но не на шесть частей, а на восемь, да и выскочившая из сердцевины игла была непривычно длинной. Амари наконец-то вспомнил, что именно такое хакке — длинное, черного цвета — они с Джа-Джинни видели в доме Звездочета… то есть, в доме его отца. Тогда, в Лейстесе, разгадка тайны черных фрегатов была у них в руках!

— Что же ты молчишь, Умберто? Решайся. Разум «Невесты ветра» в обмен на твою гордость… — Капитан-Император негромко рассмеялся. — Каков будет выбор?

Он мог бы поступить иначе — приказать Умберто повиноваться, к примеру. Но для приказа нужны были силы, а Амари уже заметил, что его отец бережет свой дар Цапли и пользуется им лишь в крайних случаях. Да, договор с печатью мастера-корабела был наилучшей возможностью для Аматейна — никто не может так стеречь навигатора, как его собственный фрегат.

Только вот выдержит ли такое испытание связующая нить Умберто — фальшивая нить, которую протянул специально для него Кристобаль Фейра?..

— Будь оно всё проклято, — пробормотал моряк и, опустившись на колени, громко произнес: — Клянусь верой и правдой служить Капитану-Императору Аматейну, ни делом, ни словом не посягая на жизнь Его Величества и тех, кто верен ему. Клянусь, что никогда и ни при каких условиях я не нарушу своё слово…

Он говорил, а мастер-корабел слушал с закрытыми глазами, то и дело кивая. Пальцы Чейна Тэрио чуть заметно шевелились, как будто он перебирал нити, из которых собирался вязать узлы. Амари чувствовал тревогу «Невесты ветра», и ничем не мог ей помочь.

— Великолепно, — сказал Аматейн, когда всё было сделано. — Теперь покажи мне, на что она способна. Тебе нужны помощники, матросы?

— Нет, — ответил Умберто, не поднимаясь с колен. Голос у него был тусклый, невыразительный. — Справлюсь сам.