Звездный прилив

Крайне важно получить материалы Дэнни с образцами плазмы. Если Хикахи отзовётся, попрошу её задержаться на острове и встретиться с послами кикви. По крайней мере второе по важности, после нашего побега со всеми данными, – это наш долг перед маленькими амфибиями, их спасение от договора-контракта под какой-нибудь обезумевшей расой галактических патронов.

Тошио решил остаться, чтобы следить за Такката- Джимом и Мецем и дождаться Тома, если он появится. Думаю, последнее он добавил, понимая, что я не смогу возразить… Конечно, я предвидела, что он это скажет, и надеялась на него.

Неприятно, что мы вынуждены оставить Тошио контролировать Такката-Джима. Даже если наш эксстарпом разочарует и будет вести себя прилично, не знаю, успеет ли Тошио вернуться воврем, я, особенно если придётся стартовать срочно.

Теперь мне понятно, что такое «приказная мука».

Пришлось изобразить удивление, когда Тошио рассказал о мини-бомбах, украденных из арсенала Чарли Дартом. Тошио предложил попытаться конфисковать их у Такката-Джима, но я запретила. Сказала ему, что мы рискнем.

Я не могла ему довериться. Тошио – умный молодой человек, но притворяться он не умеет.

Думаю, правильно всё рассчитала. Если бы я только была уверена…

Чёртов Нисс опять вызывает меня. На этот раз пойду выясню, что ему надо.

О, Том.! Будь ты здесь, заменил бы капитана целого корабля? Не прощу себе, что позволила Крайдайки выйти в одиночку.

Он же казался абсолютно нормальным. Во имя Ифни, что пошло не так?

81 Чарльз Дарт

Рано утром он уже был у пульта на краю воды, счастливо болтая со своим новым роботом. Тот прошёл километровую отметку, по пути ставя крохотные датчики на стене ствола.

Чарльз Дарт оживлённо бормотал. Через несколько часов робот погрузится на глубину старого, почти отказавшего зонда, который Дарт уже бросил. Потом, после нескольких тестов, подтверждающих его теории локальных формаций коры, Дарт сможет заняться проблемами покрупнее, например, что за планета Китруп.

Никто, теперь никто его не остановит!

Вспомнились годы, проведённые в Калифорнии, Чили, Италии, когда он изучал землетрясения, работал с величайшими умами геофизики. Восхитительно! И всё же спустя несколько лет он почувствовал – что-то не так.

Он был принят во все достойные профессиональные сообщества, его статьи встречали и похвалами, и жестокими разносами – обе реакции подлинные учёные предпочитают зевоте. Не было недостатка и в предложениях престижных мест работы.

Но пришла пора, когда он задумался: где его студенты? Почему аспиранты не просят о научном руководстве? Он видел, как его коллег терзают честолюбивые соискатели, а к нему, несмотря на список публикаций, широко известные и спорные теории, просились лишь второсортные, те, кому скорее нужна грантовая поддержка, чем руководство. Ни один способный молодой человекостудент, ни одна талантливая человекостудентка не просили его стать шефом.

Конечно, пару раз он срывался по пустякам, ему следовало лучше владеть собой, и один или два студента покинули его с язвительными замечаниями. Но как это может объяснить застой педагогической части карьеры?

Мало-помалу он пришёл к мысли, что виной тому совершенно другое. Нечто… расовое.

Дарт не реагировал на предрассудки многих шимпов, прошедших возвышение: на подчёркнутую вежливость большинства к людям или мрачную обидчивость небольшого, но горластого меньшинства. Однако пару лет назад он начал обращать на это внимание. Вскоре готова была теория. Студенты избегают его, потому что он шимпанзе!