Звездолет с перебитым крылом

Они спорили, как часто спорили за едой, а я смотрел на тучу. Не нравилась мне она. На губку похожа, набрала воды над заливом и теперь прет к нам, порадовать дождичком. А я дождичек не люблю, я за солнце. Туча приближалась, пожалуй, минут через двадцать она зависла бы над замком, но этого не случилось — из неба вывалился ховер.

Ховер поравнялся с тучей, рассек ее и рванул к замку на практически звуковой скорости. Туча разъехалась на две неравные части, перемычка между ними натянулась, но не лопнула вовсе, и теперь туча ползла на нас, похожая на чугунную гантель.

— Да уж, — сказал Лютер.

— Определенно, — согласился Ярослав.

Ховер падал. У меня нет допуска на управление, но даже я знаю, что заходить на посадку надо по глиссаде. А садиться приемом «кровь из носу» могут или те, кто вовсе летать не умеет, либо…

Курсанты Академии Циолковского.

Кажется, Лютер и Ярослав тоже это поняли — они перестали смеяться и мрачно переглянулись, предчувствуя.

Впрочем, через секунду, когда ховер опустился ниже, и я тоже понял — на брюхе машины скалилась острыми зубами озорная оранжевая тыква.

— Жуткой жучке снится взбучка… — пробормотал Ярослав.

Секунды за две перед землей ховер запустил двигатели, завис, поднял пыль, задрал корму, мягко и точно приземлился. Ярослав сломал ложку, отбросил в сторону.

— Хотели отдохнуть по-человечески… — произнес с сожалением Лютер.

Фонарь ховера сполз на нос, и на траву спрыгнул сам Жан Тыквер. Тыквер, судя по беззаботной улыбке, пребывал в лучезарном состоянии духа, он окинул взглядом окрестности, вздохнул, почесался, сделал несколько снимков на модный в этом сезоне пленочный фотоаппарат и лишь потом заметил. Он дружественно помахал рукой и лениво направился к нам.

Вслед за Тыквером из ховера выкатились его сподручные, Антон Цэ и Олег Некто. Они улыбались, вернее, ухмылялись, кивая в нашу сторону и ехидно перемигиваясь. Все трое были обряжены в пятнистые камуфляжные комбинезоны, на ногах высокие ботинки на толстой подошве, на головах черные береты. Весь этот гардеробчик мне ничуть не показался, с какой радости эти трясолобы обрядились в воинственные одежды? Наверняка у них есть идея.

За что я недолюбливаю курсантов Академии Циолковского — у них то и дело возникают идеи.

Тыквер со товарищи приблизился и нагло сфотографировал нашу трапезу, снабдив это надлежащим комментарием:

— Да вы, гляжу, храбрецы! Испытываете на себе старинные кошачьи консервы!

— Это не кошачьи… — возразил Лютер.

Что, конечно, было ошибкой, Антон Цэ обидно мяукнул, Олег Некто сурово высморкался в кулак.

— Собачьи? — сочувственно спросил Тыквер. — Понимаю, понимаю, дай, Джюс, на счастье лапу мне…

— Что надо? — неприветливо поинтересовался Ярослав.

Ярослав взял алюминиевую миску и принялся сворачивать ее в трубочку, затем разворачивать в блин.

Тыквер бухнулся на скамейку, Цэ и Некто остались стоять.

— Зачем свалился? — спросил Ярослав.

— Затем, что я гуманист, — сказал Тыквер. — Я законченный гуманист. Я безнадежен, как Торквемада…

Тыквер, видимо, не очень помнил гуманистов.

— То есть я хотел сказать Монте…

— Монтекристо! — вставил Олег Некто.

Лютер хихикнул.

— Монтескье, — закончил Тыквер. — Я такой же гуманист и человеколюб.

Лютер и Ярс смотрели на Тыквера напряженно.

— Мы были недавно в Академии, — продолжал Тыквер. — Там все так вас жалеют, так сочувствуют…

— Чему? — мрачно спросил Ярс.

— Вашему фиаско! — вставил Антон Цэ.

Лютер свистнул в гильзу.

— С кем не бывает… — поморщился Тыквер. — Многие в Академии говорят, что эта неудача нанесла удар по вашей репутации…

— По вашему самолюбию, — добавил Некто.

— По вашим амбициям, — добавил Цэ.

— Мне кажется, погода летная, — заключил Ярс.

И угрожающе грохнул пальцами по столу.

— Предлагаю новое пари, — сказал Тыквер.

Он поднялся со скамейки.

— Не слушайте его, — вмешался я.

Тыквер хитер, и это не новое пари, это новая ловушка. Тыквер, Цэ и Некто явно заманивали нас в капкан.

— Не слушайте его, это западня, — повторил я. — Они придумали…

Цэ и Некто переглянулись и шекспировски расхохотались.

— Вы что, слушаетесь землехода? — с презрением спросил Некто.

— Вы стали землеходами! — с удовольствием сказал Цэ. — Загрунтовались…

— Теперь у них тут… просто землячество какое-то, — сказал Некто. И оба обидно засмеялись.

Тут уж я сам сжал кулаки.

— За языком следите, калеки, — холодно посоветовал Ярс.

— А то прикусите, калеки, — добавил Лютер.

И оба они встали у меня за спиной. Наверное, мы бы подрались. Наверняка, то есть курсанты Академии любят подраться, я бы тоже в стороне не постоял.

— Стоп! — Тыквер хлопнул в ладоши. — Стоп!

Тыквер потер руки.

— Тут дело не в том, кто землеход, кто неземлеход, — Тыквер улыбнулся. — Тут дело в принципах. Мы победили вас в пространстве, мы одолеем вас и на грунте. У меня нет никаких сомнений. Хотя, если вы опасаетесь…

Ярослав и Лютер не могли не попасться.

— Я слышу, дуют ветры, — заявил Некто.

— Я слышу, журчат ручьи, — сказал Цэ.

Ярослав и Лютер попались. Лютер не удержался, отломил от стола доску.