Звездолет с перебитым крылом

— Дядька в торговом флоте, весь год в загранке, капитан дальнего плавания, за детьми присматривать не в состоянии, вот они и живут в детдоме. А дядька нежадный, денег на лето племянникам дает без счету. Так что все можно объяснить. Или полярник у них дядька.

— Ну, ты сказки, гляжу, мастер придумывать, — усмехнулся Дюшка. — Полярники, капитаны… Хотя в жизни всякого сколько хочешь бывает. Ладно, полезли, что ли, в будку, я пулек надавил.

Будку Дюшка оборудовал на дровнике, под самой крышей. Снизу дровник забит поленьями на три зимы, так что забраться в будку можно только по наружной стене. Это несложно: стена дощатая и для вентиляции между досками щели, но взрослые в будку не заглядывают. Так что у Дюшки, у единственного из нашей компании, есть свое собственное место. Там, правда, не очень просторно, четверым уже тесновато и сидеть приходится в ряд, но двоим нормально, можно и ноги вытянуть, к тому же Дюшка затащил сюда по частям старый диван.

— Ну, а если и шпионы? — спросил я. — Что дальше? Что предлагаешь?

Дюшка достал из-под потолка пневматическую винтовку и леденечную банку с пулями.

— По правилам надо в Комитет сообщить.

— Куда? — не понял я.

— В КГБ, — уточнил Дюшка. — В Комитет государственной безопасности. Ты что, «Ошибку резидента» не видел?

— Видел… А у нас разве в городе КГБ есть?

Дюшка задумался.

Я взял у него винтовку, нажал на рычажок, сломал, зарядил пульку, выпрямил. Прицелился быстро, выстрелил. В десяти метрах стебель крапивы подсел и завалился набок. Дюшкин дом на самом краю города стоит, дальше картофельники и река, а между картошкой и домом крапива родится, хорошая такая, в мизинец толщиной.

— Тогда участковому, — сказал Дюшка. — Сообщить участковому, пусть меры принимает.

Я передал ему винтовку.

— Теперь представь, — сказал я. — Ты приходишь к Кондратьеву и говоришь: «В нашем городе шпионы». Что он тебе ответит?

Дюшка выстрелил и, как всегда, промазал, крапива устояла, а пулька срикошетила и с визгом отошла в кусты.

Я взял винтовку, зарядил.

— Кондратьев человек серьезный. — Я прицелился в крапиву. — Шутки шутить не любит. Чуть что — сразу ставит на учет в детскую комнату. А сейчас Кондратьев особенно зол. Его двух помощников в Москву забрали к Олимпиаде, там милиции не хватает. Так что вся работа на нем, мне папка говорил, что он домой не ходит, в кабинете ночует. Давай, позвони, расскажи ему про шпионов, он тебя живо на учет определит. Для профилактики.

Я снова сбил крапиву. У меня по стрельбе грамота, я второе место на «Зарнице» занял, даже Вторую школу обстрелял, если бы еще подтягивался побольше, так и победил бы.

— Ну поставит. — Дюшка забрал у меня винтовку. — И что?

— Ты дурачок, вот что. Ты потом куда с таким пятном на работу устроишься?

Дюшка промолчал, поморщился, выстрелил. Мимо.

— Что же теперь делать? — спросил Дюшка.

А я не промазал. Причем сразу два стебля срезал, как и хотел. По осени пойду в стрелковую секцию запишусь, как раз возьмут.

— А ничего не делать, — сказал я. — Забыть, и все.

— Забыть…

Дюшка выстрелил. Пульку перекосило, Дюшка достал шомпол и стал выбивать ее из ствола.

— Это неправильно. — Дюшка вытолкнул из дула смятый кусок свинца. — ЦРУ не дремлет, всем известно.

— Какое ЦРУ? — Я не утерпел, пнул стену будки. — Они же дети. Пусть и с ножом.

— А если они не дети? — спросил Дюшка загадочно.

— Как это?

— Ну, если они лилипуты?

Тут уж я посмеялся. Лилипуты к нам как-то приезжали со своим цирком, полгорода приходило смотреть, а я в четвертом ряду сидел. Так вот, лилипутов ни с кем не спутаешь, лилипуты — это маленькие люди, а эти не лилипуты, подростки обычные.

— Ты не знаешь, на что способно ЦРУ, — сообщил Дюшка. — Это не дети, а такие специальные лилипуты. Спецлилипуты! Их с детства воспитывали, чтобы к нам забросить…

— Сам себе противоречишь, — перебил я. — Если они такие подготовленные шпионы, то прокола с деньгами не допустили бы. И с хлебом. И с сигаретами. Шпион незаметен должен быть, а они сразу к себе внимание привлекли.

Дюшка выстрелил и в этот раз попал. После этого ему сразу расхотелось стрелять, он спрятал винтовку под крышу и сказал:

— Все равно они мне не нравятся. Они… не такие. Совсем не такие.

— Ты же полстраны объехал, — напомнил я. — Везде все не такие.

— Это да, — согласился Дюшка. — Везде разные… но и одинаковые тоже.

— Как это?

— Да так вот. Мы с предками много ездим, я же вижу — везде все одинаковое. Вот у меня будка… — Дюшка постучал по стене. — А кто-то шалаш строит, а кто-то на чердаке, а во Владивостоке пацаны фанзы копают. А в Москве голубятни или на деревьях лабазы, но каждый хочет свой уголок. Или самострелку всякую мастерят. Воздушки везде… А в Севастополе некоторые подводные ружья делают.

Дюшка мечтательно закрыл глаза, не знал, что он еще и подводное хочет. Хотя я и сам бы не отказался, в Косой старице полно рыбы, но ее ни удочкой, ни сетью не достанешь. На что Дюшкин отец рыбак, да и тот не суется.