Звёзды ещё горят

– Сколько оптимизма! Так держать! – Послышалось откуда-то из глубин, а следом что-то звонко разбилось. – Вы ничего не слышали!

– О чëм ты?

Марк заговорщически взглянул на Стеллу с привычной для него улыбающейся физиономией. Она не разделяла его веселья.

Работа началась и никак не могла закончиться. Они застряли в подсобке, пахнувшей хлоркой и ржавым металлом, на целую вечность. Монотонное перебирание пакетов, коробок, ящиков, шкафов в поисках всего нескольких вещей растянулось надолго. Артëм пытался заводить какие-то беседы, Марк его охотно поддерживал – парни быстро нашли общий язык: оба по характеру чем-то очень похожие и лëгкие на подъëм. Стелла не была в их числе, всë происходящее ей не нравилось, она не знала, как унять гнетущее раздражение, обращëнное на всех и вся. Соседка по комнате сказала бы, что дело в переутомлении и излишнем стремлении взвалить на маленькие плечи слишком большие трудности. Но кто-то же должен эти проблемы решать?

Пальцы неспешно отковыривали скотч от коробки, пока мысли были далеко. Они неохотно крутились вокруг поручения менеджера, несданных долгов и счастливой до одури Маши, которая весь вчерашний и сегодняшний день слала ей весëлые сообщения, полные любви и всепрощения. Как же странно меняются люди, когда влюбляются! Они могут быть самыми лучшими на свете, а могут стать самыми невыносимыми. Порой даже одновременно. У её подруги всë наладилось, и счастье, которое бурлило в крови, Маше не давало покоя: ей очень хотелось осчастливить Стеллу так же, как и её осчастливила жизнь.

Счастье… Когда она в последний раз была счастлива? Наверное, в прошлом году, когда приезжали родители и они впервые в жизни не поругались, а только весело покатались на заснеженных горках. Тогда она смеялась. Очень громко.

– Ты в порядке?

– Что? – Стелла подняла взгляд от герметичной упаковки трубочек и наткнулась на внимательный взгляд Марка, уже почти разобравшего одну из башен. В его руках было столько силы, но почему же они такие неаккуратные? – Не молчи с таким кислым видом.

В груди как-то неуютно давило, а дышать было словно нечем. Совсем немного, но уже хотелось растянуть ворот футболки.

– Думал, тебе не нравится, когда я улыбаюсь.

«О». Стелла удивлëнно моргнула, потом снова и нахмурилась: так он понимал, что его милые и сладкие улыбочки её раздражают, и всë равно давил их? Она не могла определиться в своих чувствах: то ли этот факт подпалил раздражение с новой силой, то ли всё-таки вызвал странное удовольствие. Уметь одной мимикой выражать недовольство – талант.

Стелла фыркнула, отворачиваясь к пачкам с трубочками, которые она всë же отыскала. Осталось их перебрать и найти с правильным диаметром. Колючки неприятно побежали от согнутых коленок к ступням, поэтому она медленно поднялась и зажмурилась от боли. Ноги грозили ей жестокой расправой за подобное издевательство, но ограничились только кратковременным нервным онемением и судорогой. В какой-то момент горизонт наклонился, но зачем и почему – непонятно, потому что перед глазами замелькали только чëрные звёздочки.

Под самые ноги встала тяжëлая коробка, и Стелла удачно упала на неё – совсем не грациозно уселась, жмурясь. В голове разбилось стекло, и его осколки колючими снежинками рассекали мысли. Они беспокойно волновались внутри, рождëнные воспоминаниями. Обычно люди не любят думать о грустном, а вот Стелла – о хорошем. Потому что хорошее всегда заканчивается чем-то плохим.

Её улыбки закончились.

– Вы тут как? – Голос Тëмы звучал непривычно невнятно.

– Кажется, она переутомилась, – сухо предположил Марк, и голос его почти оглушил её. Стелла вздохнула и открыла глаза, неожиданно встретившись с ним лицом к лицу. – Сколько идиотов видишь?

– Одного уж точно, – пробурчала она, вцепившись в края коробки.

– Здесь душно, – Артём покачивал в руке пачки с салфетками. Его загорелая кожа даже в белом свете ламп смягчала, наполняла теплом его образ. – Принесу воды и скажу этому Злодею-в-чëрном-безвкусном-поло, что он сведëт Стеллу в могилу.

– Я…

Но «в порядке» повисло в воздухе, потому что Артëм исчез быстрее, чем она справилась с буквами на языке. Странное ощущение не покидало её: тело будто пропустили через мясорубку и слепили обратно. Даже дышать было тяжело. Стелла боролась за каждый вдох.

– Давай сюда, – Марк опустился перед ней на корточки и отобрал пакеты с трубочками. Он поочерёдно просматривал каждую пачку в поисках нужной. Будто стажëр мог знать, какие трубочки им были нужны. – Просто подыши, станет легче. О чëм ты таком думала, что тебя почти поймала паничка?

– О семье.

Он только мельком взглянул на неё, но Стелле всë равно захотелось расшибиться головой об пол. Зачем она вообще это ляпнула? Прямо как в больнице: фраза сама решила быть высказанной и её мнения не спросила.

– Хочешь поговорить?

– Нет.

– Как скажешь.