Звезды - моё назначение (Тигр! Тигр!)

За день до того, как линия восхода, ползущая по поверхности Луны, достигала Моря Спокойствия, кадки наполнялись питательной средой. На восходе - резком и слепящем на безвоздушном спутнике - их засевали, и на протяжении следующих четырнадцати дней непрерывного солнца лелеяли, прикрывали и подкармливали мельтешащие фигурки полевых рабочих в скафандрах. Когда к Морю Спокойствия подползала линия заката - урожай снимали, а кадки оставляли вымораживаться и стерилизоваться в двухнедельной стуже лунной ночи.

Джантация была не нужна для этой кропотливой работы. Поэтому "Бактерия, Инк." нанимала несчастных, неспособных к джантации, и платила им жалкие гроши. Самый непрестижный труд; занимались им отбросы и подонки со всей Солнечной системы. И бараки "Бактерии, Инк." во время вынужденного четырнадцатидневного безделья напоминали ад. Фойл убедился в этом, войдя в барак N 3.

Ему открылась ужасающая картина. Большое помещение ходило ходуном. Две сотни мужчин жрали, пили, сидели, лежали ничком, тупо смотрели на стены, плясали и горланили. Между ними сновали шлюхи и пронырливые сводники, профессиональные игроки с раскладными столиками, торговцы наркотиками, ростовщики и воры. Клубы табачного дыма перекрывали вонь пота, сивухи и Аналога. На полу валялись безжизненные тела, разбросанное бельё, одежда, пустые бутылки и гниющая пища.

Дикий рёв отметил появление Фойла, но у него было всё чтобы справиться с этой ситуацией. Он заговорил с первой же волосатой рожей возникшей перед его лицом.

- Кемпси? - спокойно спросил он. И вместо ответа услышал хохот. Несмотря на это он улыбнулся и сунул банкноту в сто кредиток.

- Кемпси? - спросил он другого. И вместо ответа услышал проклятья. Но он снова заплатил и безмятежно стал проталкиваться вглубь, спокойно раздавая банкноты в благодарность за насмешки и оскорбления. В середине барака он нашёл того, кого искал, - капо, огромного, чудовищно безобразного зверя. Голый лысый громила возился с двумя проститутками и лакал виски, подносимое льстивыми руками лизоблюдов.

- Кемпси? - обратился Фойл на незабытом языке отродья городских трущоб. - Нужно Роджера Кемпси.

- Тебе ни шиша не нужно, - ответил громила, выбрасывая вперёд огромную лапу. - Гони монету.

Толпа радостно взревела. Фойл оскалился и плюнул ему в глаз. Все испуганно застыли. Лысый громила отшвырнул проституток и яростно кинулся на Фойла. Через пять секунд он ползал на полу; Фойл придавил его шею ногой.

- Нужно Кемпси, - ласково проговорил Фойл. - Сильно нужно, паря. Лучше скажи, а не то конец тебе, и всё.

- В уборной! - прохрипел громила. - Отсиживается. Он всегда там...

- Теперь ты меня победил. - усмехнулся Фойл. Он швырнул остаток денег на пол перед лысым и быстрым шагом прошёл в уборную.

Кемпси скорчился в углу, прижав лицо к стене, глухо постанывая в однообразном ритме, очевидно, не первый час.

- Кемпси?

Ему ответило мычание.

- Что такое, ты?

- Одежда... - всхлипнул Кемпси. - Одежда. Везде. Повсюду. Одежда. Как грязь, как блевотина, как дерьмо... Одежда. Кругом одежда.

- Вставай. Вставай, ты.

- Одежда. Везде одежда. Как грязь, как блевотина, как дерьмо...

- Кемпси, очнись. Меня прислал Орель.

Кемпси перестал стонать и повернул к Фойлу распухшее лицо.

- Кто? Кто?

- Меня прислал Сергей Орель. Я помогу тебе. Ты свободен. Уносим ноги.

- Когда?

- Сейчас.

- Благослови его бог! О господи, благослови!..

Кемпси неуклюже запрыгал, исцарапанное багровое лицо расплылось в искажённой улыбке. Он надтреснуто смеялся и пританцовывал; Фойл вывел его из уборной. Но в бараке Кемпси снова застонал и заплакал. Они шли по длинному помещению, а голые шлюхи хватали охапки грязной одежды и трясли ей перед лицом Кемпси. Тот что-то нечленораздельно хрипел и трясся, на губах выступила пена.

- Что такое, с ним? - спросил Фойл у лысого громилы на языке уличных подонков.

Громила демонстрировал ныне почтительный нейтралитет, если не горячую любовь.

- Да кто его знает. - ответил тот. - Всегда так, он. Сунешь рваньё - и дёргается.

- Чего он?

- Чего? Чокнутый, и всё.

В шлюзе Фойл натянул на себя и Кемпси скафандры и вывел его на ракетное поле. Антигравитационные лучи бледными пальцами тянулись из шахт к зависшей в ночном небе горбатой Земле. Они вошли в шахту, поднялись на яхту Фойла и сняли скафандры. На яхте Фойл достал из шкафчика бутылку и шприц-ампулу. Он налил стакан и сунул его Кемпси. Ампулу он, усмехнувшись, спрятал в ладони.

Кемпси жадно глотнул виски - всё ещё потрясённый, всё ещё ликующий.

- Свободен, - бормотал он. - Благослови его бог! Свободен... - Он снова выпил. - Что я пережил... До сих пор не могу поверить. Это словно во сне. Почему мы не взлетаем? Я... - Кемпси подавился и выронил стакан, в ужасе глядя на Фойла. - Твоё лицо! - воскликнул он. - Боже мой, твоё лицо! Что с ним случилось?

- Ты с ним случился, ты, сволочь! - вскричал Фойл.

Он прыгнул - подобранный, как тигр, жестокий, как тигр, пылая тигриной маской, - и метнул ампулу. Та вошла в шею Кемпси и, подрагивая, повисла. У Кемпси подогнулись ноги.