Звезды на крыльях (сборник)

Сотни километров прошли мы по территории, занятой врагом. Советские люди помогали нам пробираться к линии фронта, которая в свою очередь с каждым днем все приближалась и приближалась к нам. Во время этого своеобразного рейда по тылам врага мы встретили очень много замечательных советских людей, с нетерпением ожидавших прихода наших войск.

Переправившись через Днепр в районе Канева, мы встретились с партизанами и вступили в партизанский отряд имени Чапаева.

Вскоре в наш лагерь прибыл первый советский танк. Партизаны помогли форсировать Днепр, и армия, прорвав оборону противника, устремилась вперед, на запад.

Штаб нашей воздушной армии базировался в районе Аскании-Нова. Я прибыл к члену Военного совета. Он спокойно, словно ничего не случилось, подошел ко мне, поздоровался и направился к сейфу.

- Держи ордена, орел! - и протянул мне мои награды. - Никуда не сдавал, знал, что Володя вернется, - улыбаясь, сказал он присутствовавшим здесь офицерам.

Вскоре по возвращении в часть я принял командование полком. До конца войны сбил еще девять фашистских самолетов. В июне 1944 года Президиум Верховного Совета СССР наградил меня второй Золотой медалью Героя Советского Союза.

Так кончился этот эпизод, который навсегда остался в моей памяти. Я часто вспоминаю о нем. Вспоминаю и фашистских солдат, офицеров, которые окружали меня. У них не было идеала, ради которого стоило совершить подвиг. Они воевали, пока все было хорошо, пока можно было беспрепятственно грабить население, разрушать города и деревни. Но появились в тылу народные мстители, вступили на фронте в бой наши резервы, и от боевого хваленого духа гитлеровской «непобедимой» армады не осталось и следа. Я их видел опустошенными, растерянными. В таком положении армия неминуемо обречена на провал. Так оно и вышло.

После войны я окончил две военные академии. Иногда вспоминаю того гитлеровца, который, выбившись из сил [302] на допросах, заверял меня в наличии хорошо подготовленных палачей в фашистской Германии. Я не уверен, что тот заплечных дел мастер остался в живых. Но я знаю, что и сейчас еще живы палачи, которые вновь замышляют реванш. Пусть же они помнят, что наш народ, как и всегда, сумеет постоять за себя и даст отпор любым захватчикам. [303]

Трижды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации А. И. Покрышкин. Новые тактические приемы рождались в бою

В годы Великой Отечественной войны советские летчики широко применяли «соколиный удар». Человеческая мудрость по-своему восприняла и переработала этот прием птицы и сделала его одним из эффективных методов атаки вражеских самолетов. В огне боев советские летчики проверяли и совершенствовали его, изыскивали различные варианты в зависимости от воздушной обстановки. Пути поисков подсказывала сама жизнь.

Вспоминается весеннее солнечное утро на Кубани. Мы летели в сторону линии фронта, где должны были прикрывать наши войска. Слева, искрясь серебристыми вершинами, тянулась цепь гор Кавказского хребта, а вправо под нами уходили вдаль необъятные просторы кубанских плодородных степей. Весна в разгаре, но не видно в полях ни тракторов, ни сеялок. Жирный чернозем взметают взрывы бомб и артиллерийских снарядов.

Кубань, родная советская земля, как же изуродовали тебя фашистские варвары! Ярость, благородная ярость закипает в груди. Еще внимательнее летчики ищут врага, чтобы уничтожить его, очистить небо Родины от стервятников.

Идем на большой скорости, чтобы получить преимущество над врагом. Затем патрулируем не по горизонтали, а с некоторым снижением, но придерживаясь указанной высоты и имея необходимый запас скорости.

Вдруг внизу слева видим, как три наших истребителя отбиваются от десятка фашистских. Обороняясь, они [304] легли в вираж. Нельзя терять ни секунды. Мгновенно принимаю решение: в атаку!

Круто пикируя, внезапно сверху сваливаемся на рой «мессеров». Как кстати пришелся «соколиный удар»! Силуэт вражеского самолета все более и более увеличивается в прицеле. Невольно рука стремится нажать гашетку. Но сознание подсказывает: рано. Надо бить наверняка, с небольшой дальности. Вражеский летчик пытается резко отвернуть, но поздно. Огненная трасса прошивает его машину, и, вспыхнув голубоватым пламенем, она сваливается на крыло.

Хочу энергично вывести самолет из пикирования: нельзя терять высоту, потому что можно столкнуться с обломками вражеской машины. В глазах темнеет, на какое-то мгновение теряю сознание.

- Красивая атака! - слышу голос Дзусова с земли и иду на посадку.

На земле анализируем атаку.

- Надо раньше выводить самолет из атаки, - говорит один из летчиков.

- Уменьшить угол пикирования, - советует другой.