Звезды с корицей и перцем

– Он так долго убеждал всех, что диверсантов надо искать среди смайян, а теперь Бюро придeтся проверять своих. – Ди Ронн мрачно хмыкнул. – Правда, у Хоппера был помощник из местных отказчиков. Какой-то парень по прозвищу Рыбачок. Имени он не знает. Эти ребята пользуются кличками даже между собой.

Перед внутренним взором Эльги возникла улочка Сузы и прохожий в кепке, похожий на Нильса Карпета. Нет, сказала она себе, не может быть. Просто не к месту пришeл на память аттракцион «Рыбак и рыбка».

– Мориса. – Фары встречного автомобиля осветили пластыри на лице ди Ронна. – Не хочу лезть в твои тайны, но то, что ты сегодня сделала, по силам не каждому дипломированному страль-оператору.

– Диплома у меня нет, – усмехнулась Эльга. Пока нет. – И ты преувеличиваешь. Мне лестно, не скрою, но тут интересна только идея. Еe я вынашивала долго. Помнишь, мы обсуждали?.. Остальное не так трудно. Хорошая реакция, собранность, минимальные навыки вхождения в резонанс…

…Сила, воля, дисциплина и высокий потенциал когеренции.

Эльга умолкла, глядя на склон горы, вдоль которого шла дорога. Она совсем не хотела напоминать ди Ронну о том давнем разговоре в саду Биена. Не сейчас.

А выводы он сделал и без того:

– Мориса, какой у тебя потенциал?

– Меньше твоего. – Она быстро улыбнулась.

Но после сегодняшнего наверняка вырастет. Победа над Грозоотводом привела к скачку сразу на три десятых.

– Эти твои особые сладости… – не отставал ди Ронн. – Ты пользуешься каким-то прагматом?

– Только это секрет. – Она продолжала улыбаться и говорила намеренно лeгким тоном. – Я ведь могу на тебя положиться, правда?

– Я одного не понимаю, – в его голосе будто проскочил электрический разряд, и Эльга вздрогнула, – почему ты с такими данными, с таким виртуозным владением страль-техникой занимаешься, прости, ерундой?

Офицер безопасности не задал ей ни одного неудобного вопроса – не видел оснований. Ди Ронн знал свою «особую гостью» куда лучше. Но всe же недостаточно хорошо, и это выводило его из себя. Эльга чувствовала: ещe немного, и еe загонят в угол.

– Останови на минутку.

Впереди уже виднелись огни Хальвега, однако ди Ронн послушно принял к обочине. Как только машина встала, Эльга обхватила его за плечи и мягко поцеловала в уголок рта, потом в колкий подбородок, потом… Он рвано вздохнул, сорвал пластырь и впился губами ей в губы. Зашипел от боли, но не остановился, и она не стала его отталкивать, даже когда он расстегнул ей блузку и скользнул ладонью под кружево и шeлк.

Мимо пронеслась машина, полоснув светом фар. Воздух рассекли гудки клаксона.

– Идиоты, – пробормотал ди Ронн. Он не разжал объятий, но слегка отстранился, глядя Эльге в лицо. – Ты сказала, что не поедешь со мной в гостиницу…

– Не поеду, – отозвалась она.

– Так поехали ко мне. Тут рядом, ты знаешь.

Ей захотелось зажмуриться.

Отказать ему снова, сейчас, когда он смотрит с такой жаждой и надеждой, сказать «нет» после всего, что они пережили вместе… Это казалось немыслимым. Сложнее, чем остановить взрыв Гигантских Врат.

Ди Ронн нетерпеливо выдохнул еe имя – и тогда она нашла в себе силы произнести:

– Не сегодня, Рик.

Жаркие блики в его глазах дрогнули, и она торопливо зашептала, гладя его по щеке, по шее:

– Дай мне несколько дней. Я приду к тебе, обещаю, я скажу когда.

Он молчал, и она отчаянно пыталась удержать его взгляд, чувствуя, как под ладонью горячо бьeтся пульс. Потом тяжeлая рука легла на еe руку, прижимая плотнее. Эльга ощутила, как двинулся его кадык – казалось, ди Ронн сглотнул ком в горле.

– Ты права, момент неудачный, – выговорил он, будто через силу. На секунду прикрыл веки и снова посмотрел на неe. – Я буду ждать, Мориса.

И тогда ей стало страшно – от сознания своей власти над ним.

Пластырь сделал своe дело. Через два дня от пореза остался только бледный след, еле различимый в зеркале. Однако Эльга выбрала блузку с высоким воротничком и подвязала под него синий атласный бант. На защиту диплома даже серая мышь вправе чуточку принарядиться.

Здание академии построили во времена, когда считалось, что науке подобает жить в храме. Потолки холлов в нeм подпирали величественные колонны, лестницы были мраморными, аудитории, устроенные амфитеатром, – просторными. А на доске во всю стену как раз хватило места, чтобы развесить плакаты с формулами, схемами и графиками.

Полосы утреннего света горели на ватманских листах и красных лакированных столешницах двух сдвинутых вместе столов. За столами спиной к окну сидели пятеро членов комиссии. Один был чистым теоретиком, область интересов другого не имела отношения к трансгрессионным технологиям, иначе говоря – к Вратам. Трое из пяти не одобряли женщин в страль-науке, двое не ладили с руководителем Эльги.