Звезды смотрят вниз

– Что же, никто сегодня не хочет танцевать?

Артур поспешно отозвался:

– Я устал.

Молчание. И вдруг Баррас сказал:

– Если я могу пригодиться, Гетти, то я к твоим услугам. Но боюсь, что не знаю некоторых новых па.

Гетти посмотрела на него с сомнением, несколько растерявшись.

– Да они очень легкие, – возразила она, – надо ходить, больше ничего.

На лице Барраса появилась эта его новая улыбка, неопределенная, но довольная.

– Ну что ж, если ты не боишься, давай попробуем. – Он встал и предложил ей руку.

Артур сидел как одеревенелый, с застывшим лицом, наблюдая за отцом и Гетти, которые, обняв друг друга, медленно двигались в конце зала. Отец всегда относился к Гетти холодно-покровительственно, а Гетти к нему – с робким почтением. Теперь они танцевали вместе. Он ясно различал улыбку Гетти, кокетливую улыбку женщины, польщенной вниманием, которое ей оказывают.

Затем он услышал голос Алана, который предлагал ему выйти вместе из зала, и он машинально встал и пошел за Аланом. Алан был уже явно нетрезв. Лицо его пылало румянцем. В уборной он остановился перед Артуром, немного пошатываясь.

– А твой старик сегодня угостил нас на славу, Артур. Никогда бы не поверил!.. Шикарные проводы устроил старому боевому коню!

Он открыл оба крана так, что вода с силой хлынула в раковину, затем снова повернулся к Артуру и сказал конфиденциальным тоном:

– А знаешь, Артур, мой папаша здорово зол на твоего за то, что он не пригласил его выступить на суде. Он на этот счет много не распространяется, но я знаю, я все отлично знаю, Артур.

Артур с тревогой посмотрел на Алана.

– Беспокоиться нечего, Артур. – Алан махнул рукой с мудрым дружеским участием. – Ни малейшего повода для беспокойства, Артур, понимаешь? И пусть все останется между нами, понимаешь, между наилучшими старыми друзьями.

Артур все смотрел безмолвно на Алана, он не находил слов. Смесь подозрений, неуверенности и страха сразу поднялась в душе.

– Что ты хочешь сказать? – спросил он наконец.

Неожиданно вода в переполненной раковине хлынула через край и стала заливать пол.

Артур ошеломленно смотрел… Вот так и в «Нептуне» – вода заливала шахту, неслась по извилистым незримым каналам, поглощая людей среди ужаса и мрака.

Артур весь трясся, как в припадке. Он твердил себе страстно: «Я должен узнать правду! Хотя бы эта правда меня убила, я должен ее узнать».

III

На обратном пути Артур дождался, пока остались позади шумные улицы Тайнкасла, и, когда автомобиль жужжа понесся по прямой и тихой дороге между Кенстоном и Слискейлом, он сказал быстро:

– Я хочу тебя кое о чем спросить, папа.

С минуту Баррас не отзывался; он сидел в углу, откинувшись на мягкую спинку сиденья, и в темноте лица его не было видно.

– Ну, – сказал он наконец неохотно. – Чего тебе надо?

Тон был сильно обескураживающий, но Артура уже ничем нельзя было остановить.

– Это насчет катастрофы.

Баррас сделал жест досады, почти отвращения. Артур скорее угадал, чем увидел этот жест. Они помолчали, затем раздался голос отца:

– Почему ты вечно носишься с одним и тем же? Мне это порядком надоело. Я провел приятный вечер, с удовольствием танцевал с Гетти, – я не думал, что так легко выучу эти па, – и не желаю, чтобы ко мне приставали с тем, что окончательно улажено и забыто.

– Я не забыл, отец. Не могу забыть.

Баррас некоторое время сидел молча и неподвижно.

– Артур, я от всей души надеюсь, что ты это забудешь. – Он говорил сдержанно, стараясь, видимо, под этой сдержанностью скрыть все растущее раздражение. – Не думай, что я не заметил, как это началось. Я видел. Теперь выслушай меня и попытайся рассуждать здраво. Ты на моей стороне, не так ли? Мои интересы – твои интересы. Тебе двадцать два года. Очень скоро ты станешь моим компаньоном в «Нептуне». Как только война кончится, я это сделаю. И когда ни одна живая душа больше не вспоминает о случившемся, не безумие ли с твоей стороны постоянно возвращаться к этому?

Артуру стало до тошноты противно. Напоминая ему о его доле в «Нептуне», отец как бы предлагал ему взятку. Голос Артура дрогнул:

– Я не вижу в этом никакого безумия. Я хочу знать правду.

Баррас наконец вышел из себя.

– Правду! – воскликнул он. – Разве не было расследования? Одиннадцать дней тянулось это, и все проверено и выяснено. Тебе известно, что я реабилитирован. Вот тебе и правда. Чего же ты еще хочешь?

– Расследование было простой формальностью. От такого суда скрыть факты очень легко.

– Какие факты? – вскипел Баррас. – Ты что, с ума сошел?

Артур смотрел перед собой, сквозь стекло, на неподвижные очертания спины Бартли.

– Разве ты не знал и раньше, что затеял рискованное дело, отец?

– Всем нам приходится рисковать, – отрезал Баррас сердито. – Решительно всем. Подземные разработки – такое уж дело, что рискуешь, и рискуешь каждый день. Это неизбежно.

Но Артура не легко было сбить с толку.

– Разве Адам Тодд не предупреждал тебя, раньше чем ты начал выемку угля из дейка? – сказал он с каменным лицом. – Помнишь, в тот день, когда ты приезжал к нему? Разве не сказал он тебе, что это опасно? А ты все-таки поставил на своем.