Читаем Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2 полностью

Большинство людей нуждается не в истине, а в самооправдании. К этому и сводятся все их усилия, подчас самые отчаянные. Как странно, что мы постоянно об этом забываем.


7 февраля

Неточность слов мучительна, но в нее заложено какое-то непонятное благо, и его даже нетрудно бывает ощутить на себе, хотя очень трудно объяснить. Потому что объяснять приходится, опять же, словами?..

Не знаю, как именно, но это связано с первичностью слова. Разве не предшествовало Слово всему Творению… Или всё дело в роли слова в формировании мыслей, которые не могут и, по-видимому, не должны нести в себе абсолютного, не должны быть абсолютно точными? В противном случае это означало бы, что мы способны быть носителями абсолютного знания, что мысль и слово по сути одно и то же, что мысль замешена на смысле слова и что между ними нет принципиальной разницы.

Не будь слова, не было бы мысли — это кажется очевидным. Но почему не предположить, что, наделив человека способностью мыслить, дав ему возможность оперировать своими мыслями, причем такими, которые иногда даже могут вмещать в себя абсолютные понятия и величины, — Бог просто перестраховался на случай возникновения какого-нибудь соперничества, на которое человек так падок? Что, если Он просто обезопасил себя от того, чтобы человек однажды не попытался встать с ним на одну ногу? А для этого Он заставил нас думать посредством слова, лишив нас возможности оперировать своей мыслью вне словесных категорий. Разве не словесные категории, в силу своей неточности и переменчивости, предостерегают нас от абсолютного мышления, т. е. от знания?

Кто сказал, что человек, испытывающий отвращение к неясности слов, обречен жить вне общества и не может исполнять в нем какую-либо важную функцию? Он даже якобы не может толком верить в Бога, потому что слишком устремлен к абсолютной точности и слишком сосредоточен на недостижимом… Я же думаю, что верить такой человек как раз может. Ведь вера лишена четких контуров, в ней всё зыбко, и по-другому быть не может. Более того, вера является, возможно, единственным, что такому человеку осталось…


8 февраля, утром

Прочитал вчерашнее и подумал о том, что всё же недаром настоящей литературе чужд «абстракционизм». Она не желает размениваться на мелочи.

Серый, неприятно теплый день. Но и дождя нет. Проснувшись, долго лежал в постели, о чем-то отчаянно, с напряжением думал, но уже не помню, о чем именно…


11 февраля

Вчера пришел пакет от Мари — свитер, купленный где-то в Англии, судя по неоторванной этикетке, шерстяной плед, несколько книг по цветоводству, целая кипа статей о России, которые она собирала по разным газетам, «Мысли» Паскаля, религиозные брошюрки. Получил также по открытке от Арсена и от матери (она собирается заехать сюда до конца месяца). Сегодня мой день рождения.

День как день, ничего особенного. И слава богу.


13 февраля

Серый день. Свежо, но в воздухе мрачно, грязно. Возился с утра с розами напротив хозяйственной части. Кусты посажены неправильно и, конечно, пропадут. Прежний садовник, как и я, был сумасшедшим, только «неразмагниченным», и в отличие от меня не притворялся…

Вчера вечером видел пятерых из отделения для тяжелых. Их вывели на прогулку, а точнее было бы сказать, выпустили попастись. Глядя на них, даже трудно представить, что это люди, — нечто похожее на людей. Один из дегенератов, с лысой, вытянутой головой в форме груши — самый, кажется, бедовый из всех, судя по тому, что персонал не отходит от него ни на шаг, — подошел к караулившему его санитару, чернокожему здоровяку по кличке Рембо, который постоянно что-нибудь жует. Подступившись к нему, грушеголовый расплылся в улыбке и стал разглядывать этого колосса в стоптанных кроссовках снизу вверх, как что-то неживое, наклоняя лицо так да эдак. Затем он нагнулся к земле, набрал горсть песку и, продолжая сиять всей своей рожей, словно разыгрывая кого-то, поднес песок ко рту, набил им рот и стал песок пережевывать.

«Ну и как? — спросил санитар. — Съедобно?»

Грушеголовый принялся жевать энергичнее, словно опасаясь, что не успеет проглотить.

«Настоящую жвачку хочешь? — спрашивает санитар. — Сплюнь, тогда получишь».

Рембо вынимает из кармана упаковку жвачки, водит перед носом грушеголового, опасливо озираясь по сторонам, чтобы его не застукали — издеваться над больными запрещено.

Грушеголовый перестает жевать, пристально смотрит санитару в глаза и выплевывает песок. Затем хмурит брови, кривит физиономию в лукавой улыбке, складывает руки на груди, задирает локти и начинает раскачиваться из стороны в сторону, имитируя движения, которыми убаюкивают младенца. Жвачка и убаюкивание младенца — для него это одно и то же.

Санитар немо трясется от хохота. Обняв дегенерата за плечи, он шагает с ним по газону…

Наблюдая за ними, испытывал поразительное чувство, что, говоря на разных языках, они прекрасно понимают друг друга.

Кто же в таком случае я?.. Страшно подумать. Но нужно побороть себя! Обязательно нужно это перебороть…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Большая нефть
Большая нефть

История открытия сибирской нефти насчитывает несколько столетий. Однако поворотным событием стал произошедший в 1953 году мощный выброс газа на буровой, расположенной недалеко от старинного форпоста освоения русскими Сибири — села Березово.В 1963 году началась пробная эксплуатация разведанных запасов. Страна ждала первой нефти на Новотроицком месторождении, неподалеку от маленького сибирского города Междуреченска, жмущегося к великой сибирской реке Оби…Грандиозная эпопея «Большая нефть», созданная по мотивам популярного одноименного сериала, рассказывает об открытии и разработке нефтяных месторождений в Западной Сибири. На протяжении четверти века герои взрослеют, мужают, учатся, ошибаются, познают любовь и обретают новую родину — родину «черного золота».

Елена Владимировна Хаецкая , Елена Толстая

Проза / Роман, повесть / Современная проза / Семейный роман