Звёздная кошка. Часть 2

Дельфинчик вывернулся из-под его руки и, встав на хвост, согласно закивал, а затем на его мордочке появилось вопросительное выражение.

— Понял! Пора дать тебе нормальное мужское имя, — догадался Ласло и призадумался. — Как тебе Вилли? На Земле так звали касатку, но кто нам запретит? Дружелюбия у нас хоть отбавляй, а зубы отрастим. Как положено, в три ряда. О, кей?

Обдумывая заманчивое предложение дельфинчик поплавал вокруг него, а затем в знак согласия кувыркнулся в воздухе. Сначала раз, затем другой и, основательно увеличившись в размерах, расплылся в устрашающей улыбке. Пасть новоявленного Вилли украшали три ряда пилообразных зубов.

Ласло критически оглядел помесь дельфина с акулой и покачал головой.

— Нет, Вилли, давай-ка спрячем внутреннюю суть. Не стоит преждевременно раскрывать свои карты.

Вилли беззвучно рассмеялся, а затем швырнул хозяину мячик, предлагая поиграть. Федька тоже не остался в стороне. Он сполз с хозяйской шеи и в образе ежика засеменил к дельфинчику, всем своим видом показывая, что не прочь принять участие в их потехе.

Неутомимые зверёныши так его загоняли, что Ласло вскоре запросил пощады.

Когда Федька в образе ожерелья вновь примостился на его шее, он впервые задумался, как выглядят и что представляют собой мастера, сумевшие вложить частичку души в квазиживые создания.

Стоя под ионным душем, Ласло пообещал себе, что при случае обязательно побывает на Вадсае и поблагодарит создателей Федьки и Вилли.

А ещё его заинтересовало намеренно или случайно они заняли место домашних любимцев. Он склонялся к мысли, что это не случайность. Любовь и верность квазиживых существ помогали разумным формам побороть яд ксенофобии. К тому же лишь последний изверг потащил бы в космос настоящих домашних любимцев.

ГЛАВА 50. Стратегические ходы

После ухода Ласло Сеятель недолго пользовался гостеприимством мнемосов.

Не утруждая себя объяснениями, он встал из-за стола и в качестве прощания сдержанно улыбнулся правящей чете. Эмили послала ему ответную улыбку, полную искреннего сожаления, а Киргон, сочтя своим долгом проводить гостя, поднялся вслед за ним.

Как оказалось, челнок, на котором прибыл Сеятель, беспрепятственно проник на мнемонийскую станцию и спокойно улёгся на стапели всё в том же третьем доке, где совсем недавно находилась «Птица удачи».

Чуткая обслуга, сразу же отреагировала на настроение главы мнемосов и быстро разбежалась, ища себе занятие как можно дальше от его глаз. Никому не хотелось отвечать за безнаказанное вторжение чужака на станцию, которая принадлежала правящему клану Киргонов. За это можно было поплатиться головой, особенно под горячую руку. И никакие прежние заслуги не спасли бы несчастливца от печальной участи козла отпущения.

Поднявшийся переполох не укрылся от Цайкимара (от его взора вообще мало что могло укрыться), но он не подал виду, что заметил огорчение мнемоса. По своей скрытности он мог дать фору любому из его племени.

Прежде чем подняться на борт своего небольшого кораблика, Сеятель повернулся к Киргону и они обменялись дружеским рукопожатием. Цайкимар вознамерился было нырнуть в отверстие люка, поблескивающее силовой плёнкой, как тут возникла непредвиденная задержка.

— Пожалуйста, не улетайте! Подождите меня! — выкрикнул бегущий мальчик.

Александр подбежал к Сеятелю и, бурно дыша, с мольбой посмотрел на него:

— Сэр, возьмите меня с собой! Ну, пожалуйста!

Беглец успел вовремя. Не прошло и минуты, как следом за мальчиком примчался Андре и, поняв, что опоздал, огорчённо глянул на отца. Правда, внимательный наблюдатель заметил бы, что он не испытывает особого расстройства.

«В чём дело? Говори!» — мысленно потребовал Киргон. Ему не было нужды присматриваться к сыну. Он достаточно знал своего отпрыска, чтобы тот мог обмануть его столь небрежной игрой.

«Кто-то снял психоблок, поставленный мальчишке. Видимо, ему помогла Анна Бернар, девчонка из клана Роберов», — сказал Андре, невинно глядя на отца.

Бросив на сына недобрый взгляд, Киргон повернулся к мальчику.

— Александр, подойди ко мне! — приказал он, но тот выглянул из-за спины Сеятеля и отрицательно качнул головой.

Тогда его взгляд обратился к Цайкимару, но тот повторил жест мальчика.

— Не могу, сударь. Я обязан выполнить его просьбу. Хотя бы ради его отца. — Повернувшись к мальчику, Сеятель присел на корточки и пытливо посмотрел на него. — Как ты сюда добрался? — спросил он мягким тоном.

Александр помедлил, и протянул ему бархатисто-чёрное яйцо, которое как две капли воды походило на зерно хаоса, которое забрала с собой Аэлита.

— Это оно мне помогло, а не эта дура, — буркнул мальчик, имея в виду Анну Бернар.

В душе Цайкимара забушевала буря, в нём боролись радость и неверие, но он ничем не выдал своего волнения — ни внешне, ни внутренне.

— Можно? — Сеятель взял зерно хаоса и внимательно его осмотрел. — Откуда оно у тебя? — спокойно поинтересовался он.