Звёздная кошка. Часть 2

— Вот как? — удивился Киргон, обладатель самого большого собрания майдунского стекла в Содружестве. — Можете забрать бокал, если он вам пришёлся по душе.

— Вы чрезвычайно щедры, но нет, — отказался олу-тайши и вздохнул. — Братья не поймут. У нас принято принимать дары только от очень близких друзей.

— По крайней мере, это благоразумно, — сказал Киргон и по его знаку слуги взялись накрывать на стол. — Как говорят на моей исторической родине, соловья баснями не кормят. Время обеденное, и я надеюсь, что вы составите мне компанию.

Получив согласие гостя, он добавил:

— Не знаю, какую кухню вы предпочитаете, потому повара ориентировались на мой вкус. Так что не обессудьте, чем богаты, тем и рады. Правда, малыш?

Киргон почесал за ухом тибетского мастифа, который стоял у его ног и терпеливо ждал хозяйской ласки. Две белые парлейские суки, которые сидели в сторонке и не смели подойти ближе, преданно взирали на своего властелина. На людей они не обращали внимания. Парлейские псы, в отличие от земных, не считали их своими хозяевами и подчинялись только вожаку.

Видя, что гость не знает с чего начать, Киргон указал на глубокий салатник майдунского стекла, где спелые помидоры, присыпанные молотым перцем и зеленью, тонули в густой желтоватой сметане.

— Это овощи с Земли, моей исторической родины. Попробуйте, не пожалеете.

Корто Мидаф с сомнением посмотрел на предложенное блюдо — его смущала ядовитая окраска плодов — и сказал, что предпочитает что-нибудь из кухни ризотов, мол, она ему привычней.

«Желание гостя закон», — Киргон кивнул, и слуги поставили перед олу-тайши блюда своей исторической родины.

Один из полосатиков принёс микатейское. Это был единственный вклад рефов в кухню хозяев. Непрезентабельное вино, внешне похожее на мутную водицу или сильно разведённое молоко, имело ни с чем не сравнимый вкус и аромат.

Во время обеда Корто Мидаф и Киргон вели исключительно светскую беседу. Сначала это был ничего не значащий обмен репликами, затем олу-тайши завёл речь об исторических перипетиях Виктории.

— Скажите, вы знаете, как возникла ваша раса? — задал он вопрос Киргону.

— Естественно, — отозвался тот и воткнул вилку в рассыпчатую картофелину, исходящую паром. — Или вы хотите знать, как мы оказались на Виктории?

— Пожалуй, и то и другое, — сказал Корто Мидаф, глядя на необычное блюдо, которое мнемос поедал с нескрываемым удовольствием.

— Хотите попробовать лосося с отварным картофелем? — спросил Киргон, заметив его интерес.

— Хочу, — сознался олу-тайши. Он опробовал земное блюдо, но оно ему не понравилось. — Итак, как вы оказались на Виктории? — спросил он, отложив вилку.

— Несчастный случай, — ответствовал Киргон. — Шесть грузовых кораблей рефов-ризотов, до отказа набитые похищенными землянами, сбились с пути. По неизвестной причине их раньше времени выбросило из гиперпространства. К счастью, удалось найти подходящую для жизни планету, причём до того, как корабельные ресурсы были полностью исчерпаны. В обрез, но воды и пищи хватило на всех. Так что ризотам не пришлось выбрасывать живой груз за борт, — по губам мнемоса скользнула холодная улыбка, — и это привело к неожиданной рокировке. Те, что должны были стать рабами на Рокайдо, чьё население передохло в результате планетарного катаклизма, обрели свободу и новую родину.

Мастиф, которого Киргон погладил по лобастой голове, расплылся в довольной собачьей улыбке и повалился на спину, приглашая поиграть. Суки направились было к нему, но оскаленная пасть и грозный вибрирующий рык громадного кобеля заставили их вернуться на место.

— Вашим предкам необычайно повезло, — сказал олу-тайши и глянул на своевольных парлейских красавиц. — Вы напоролись на планету, где поработали Сеятели. Повезло вдвойне. На планете не развилась разумная форма жизни.

— Нам, землянам, повезло втройне. Когда ситуация обострилась, рефы не смогли противостоять моим невежественным, но храбрым предкам. Конечно, их было значительно меньше чем землян, но разве это имеет значение, когда у тебя полно оружия, которое и не снилось дикарям? — Киргон с лёгкой насмешкой глянул на одного из слуг, что крутился поблизости. Это был совсем молодой парнишка реф. — На наше счастье рефы оказались цивилизованным народом, и мы этого не забыли. Как и того, кому мы обязаны своим процветанием. Рефы — свободный народ, что бы вы себе ни думали.

— Ваша жена хотела посмотреть, как я превращаю в пепел одного из ваших слуг, — заметил олу-тайши, и любопытный реф выронил тарелку.

Он наклонился за осколками и вслед за тарелкой уронил поднос с собранной со стола посудой.

Бесценный майдунский бокал издал прощальный хрустальный звон.

Юноша сдавленно вскрикнул.

Мастиф грозно зарычал.

Парлейские суки встали и, крадучись, направились к столу.

Корто Мидаф с интересом взирал на происходящее, ожидая реакцию мнемоса на спровоцированное им происшествие.