Звёздная пыль в их венах

– Не думаю, что это было бы разумно, – говорит он, продвигаясь все дальше в комнату, но вместо того, чтобы выгнать ее, он закрывает дверь, запирая их обоих внутри. От звука закрывающейся двери волосы на затылке Беатрис встают дыбом – и она возмущается собственной трусости. Она и раньше оставалась с Найджелусом наедине, и все их предыдущие уроки проходили за закрытой дверью. Но он сам сказал, что уроков больше не будет.

– В таком случае у меня больше нет причин тебя донимать, – говорит Беатрис, расплываясь в лучезарной улыбке и направляясь к двери, но Найджелус даже не пытается уступить ей дорогу.

– Следует ли мне тебе напомнить, что поставлено на карту, если ты продолжишь использовать магию? – спрашивает он.

– О, я знаю, – говорит Беатрис. – Моя жизнь, судьба мира, звезды гаснут. Мы уже это обсудили.

Она делает движение, чтобы обойти его, но он продолжает преграждать ей путь.

– Ты хоть раз в жизни воспринимала что-нибудь всерьез, Беатрис? – огрызается он. Его голос снова звучит гневно, и это до сих пор кажется странным, учитывая, что всю свою жизнь Беатрис видела его ко всему равнодушным. Но вместо того чтобы испытывать страх, Беатрис упивается его злостью. В конце концов, она знает, как справляться с чужим гневом. У нее было достаточно шансов попрактиковаться.

– Могу тебя заверить, – говорит она, сохраняя ровный тон голоса, – что ко многим вещам я отношусь серьезно. К моей матери, например, и к угрозе, которую она представляет для меня и людей, которых я люблю. Но несколько зловещих слов, написанных тебе незнакомкой, которые к тому же могут вообще не иметь ко мне отношения? Боюсь, тут мне не достичь того же уровня серьезности.

Найджелус задерживает на ней взгляд, словно переводя дыхание, и Беатрис готовится к новой схватке. Но эмпирей отступает, позволяя ей пройти к двери. Она уже тянется к дверной ручке, но он снова заговаривает с ней.

– Тогда ты не оставляешь мне выбора, – мягко говорит он.

Беатрис знает, что ей не следует оборачиваться. Она должна выйти за эту дверь и забыть о Найджелусе и его «выборе», чем бы это ни было. Она должна исполнить план, который они с Паскалем разработали, – она использует желание, чтобы вызволить Эмброуза и Жизеллу из тюрьмы, отравит пудру для лица своей матери и они все вместе сбегут через туннель в ее спальне. И в этом плане нет места для маневра.

И все же она не может не обернуться к нему.

– Про какой выбор ты говоришь? – спрашивает она.

Однако Найджелус не обращает на нее никакого внимания. Он начинает расхаживать по лаборатории, сцепив руки в замок и уставившись в пол. Наблюдая за ним, Беатрис задается вопросом, когда он в последний раз спал. В выражении его лица есть что-то изможденное, а движения у него судорожные, как никогда прежде.

– Звезды простят меня – они должны, – говорит он, хотя у Беатрис возникает ощущение, что он говорит не с ней, а с самим собой. – Это вынужденная мера.

В животе у Беатрис зарождается ужас. Она не знает, о чем он говорит, но догадывается, что это о ней, и звучит все не слишком обнадеживающе.

Он подходит к телескопу, и Беатрис следует за ним, держась на безопасном расстоянии.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, пока он возится с ручками, ища что-то в небе.

– Это должна быть большая звезда, – бормочет он, все еще не замечая ее. – Чтобы все получилось, нужна очень большая.

– Чего ты собираешься пожелать? – спрашивает Беатрис. На этот раз ее голос звучит громче, хотя, кажется, она почти знает ответ. Он не может убить ее – он сам сказал, что такое нельзя пожелать, – но есть много других способов, которыми он может причинить ей боль. Если она ему позволит.

Он выпрямляется и поворачивается к ней.

– Если ты не хочешь контролировать свой дар, то не должна им владеть. Ты потом еще поблагодаришь меня – это снимет с твоих плеч такой тяжкий груз. Я обращу вспять проклятие.

Но Беатрис не считает свою магию проклятием. Да, она убивает ее, но это еще и лучшее оружие, которое у нее есть против матери. Единственное оружие, которое у нее есть.

Найджелус снова поворачивается к телескопу.

– Ах, полагаю, Посох Эмпирея подходит, – бормочет он себе под нос. – Я бы хотел…

Прежде чем Беатрис осознает, что делает, она бросается на него, отбрасывая от телескопа на твердый каменный пол, а затем падает вслед за ним. Она вскакивает на ноги, и его рука обхватывает ее лодыжку.

Его голос звучит хрипло.

– Я бы хотел… – снова говорит он, поднимая глаза к звездам, сияющим сквозь стеклянный потолок.

Беатрис хватает мензурку с рабочего стола и опускает ее ему на висок, разбивая. Он дезориентирован, но быстро приходит в себя и садится.

– Ты не сможешь остановить меня, принцесса, – говорит он ей. Его глаза находятся на одном уровне с ее, и она смотрит, как по его щеке стекает кровь. – Ты не сможешь останавливать меня вечно. И когда все это закончится, ты будешь благодарна.