Звёздная пыль в их венах

Беатрис отправляет Паскаля в подземелье, снабдив тремя флаконами звездной пыли из тайника Найджелуса и четкими инструкциями о том, как их использовать, включая точные слова, которые он должен сказать. Один – чтобы пройти мимо охранников, другой – отпереть камеру Эмброуза, третий – камеру Жизеллы. Правда, в последнем случае Беатрис говорит, что решение остается за ним, и будь проклята сделка, которую она заключила с Джиджи. При нем сумка, полная формы слуг, в которую они могут переодеться, чтобы незамеченными добраться до спальни матери Беатрис.

– Достаточно ли звездная пыль сильна для всего этого? – спрашивает он, когда она объясняет ему план.

– Запасы Найджелуса мощнее, чем обычная звездная пыль, – отвечает она.

– Но когда ты освободила лорда Савеля, тебе понадобился браслет, потому что звездная пыль такого бы не смогла.

– Желание переместило лорда Савеля к тебе и Эмброузу. Открыть замок будет куда проще, а вот привести их ко мне тебе уже придется самому, – говорит она ему.

После того как он ушел, Беатрис находит кожаную сумку, висящую на крючке рядом с дверью, и наполняет ее оставшимися флаконами со звездной пылью из шкафа Найджелуса. Этого более чем достаточно, чтобы их путешествие во Фрив прошло гладко. И все же она не может не бросить взгляд на шкаф в углу, тот, куда они с Паскалем положили тело Найджелуса.

Несмотря на все ее тренировки и уроки, где ее обучали убивать, она никогда раньше этого не делала. Каким-то образом это оказалось одновременно и легче, и сложнее, чем она себе представляла. В любом случае дело сделано. И несмотря на тошнотворное чувство, поселившееся у нее в животе, она знает, что если бы могла вернуться назад, то снова поступила бы так же.

В конце концов, мать учила ее устранять угрозы. А Найджелус был угрозой.

Но когда она закрывает кожаную сумку и перекидывает ремешок через плечо, ее пальцы все равно дрожат. Она уже собирается выйти из комнаты, как вдруг рука случайно касается юбки, и звук шуршащей бумаги напоминает ей о письме, которое она положила в карман перед тем, как вошел Найджелус. Том, в котором было имя Дафны.

Она достает его, и, спускаясь по винтовой лестнице, читает в мерцающем свете висящих вдоль стен факелов.

Найджелус,

то, что ты рассказал мне о Беатрис, вызывает еще большие опасения, чем у меня были прежде. Я все больше убеждаюсь в том, что ее сила погасит звезды и погубит мир.

Признаться, я и сама чувствовала, что с Дафной что-то не так. Я поняла это с тех самых пор, как впервые ее встретила, хотя, будь у нее хоть какая-то магия, она бы уже проявилась. Поскольку сила Беатрис возникла из-за того, что ты по глупости создал ее из Посоха Эмпирея, я делаю вывод, что звезды пытаются сказать мне что-то другое. Последние шестнадцать лет я чувствовала гнев звезд и временами думала, что причиной тому было мое собственное вмешательство. Но теперь я уверена, что, по крайней мере, большая часть вины лежит на вас с императрицей. Ее я даже не могу винить за глупость – она ничего не понимала. Но ты не мог не понимать. Создавать людей, низвергая звезды, Найджелус! Это богохульство, выходящее далеко за рамки всего, что мы обсуждали раньше.

Я уже писала о пророчестве, которое слышала в течение нескольких месяцев – пролилась кровь звезд и величия. Когда-то я считала это предупреждением, но я начинаю верить, что это требование от меня – от нас – исправить ошибку, которую ты совершил шестнадцать лет назад.

Аурелия

Беатрис заканчивает читать письмо как раз в тот момент, когда ее нога касается последней ступеньки лестницы, а сердце бешено колотится в груди. Это слова сумасшедшей, но не простой сумасшедшей, а той, у которой, очевидно, есть доступ к Дафне. Сумасшедшей, которая, судя по всему, желает ее сестре зла.

Сейчас как никогда важно скорее добраться до Дафны.

Виоли