Звёздный огонь

– Мне впервые так трудно… – пробормотал оборотень.

– В море нет ничего легкого, кроме легкой смерти, – ответил Крейн и прибавил, оглядевшись по сторонам: – Ну что, начнем? Прежде всего, тебе нужно навестить моего… хм… своего эверрского агента и узнать, как обстоят дела. Я тоже пойду, но говорить будешь сам. Готов?

– Мне нужно отдать кое-какие распоряжения, – сказал Хаген.

– Ты капитан – тебе и командовать, – ответил Крейн, пряча улыбку. – Иди, мы подождем.

В его голосе промелькнули странные интонации: магус будто… завидовал своему двойнику? Умберто посмотрел на Хагена, потом перевел взгляд на настоящего капитана «Невесты ветра» и опять подумал, что, хотя небесные дети и не стареют, оборотень совершенно точно выглядит сейчас не таким потрепанным всеми морскими ветрами, как сам Крейн, и поэтому кажется сильно моложе. Выходит, предвзятое отношение к дряхлеющим телам детей суши фениксу не чуждо.

– Я совсем отвык от этой штуки… – пробормотал Крейн и поправил свою повязку. – Проклятье, даже соображаю в два раза медленнее.

– Ты был полностью зрячим больше полугода, – заметил Умберто. – Хорошего понемножку.

Магус криво усмехнулся и вновь огляделся по сторонам; Умберто невольно последовал его примеру, но не увидел ничего странного: суетливый многолюдный порт принимал корабли из дальних стран каждый день, поэтому на вновь прибывших внимание обратила разве что компания беспризорников, устроившаяся поодаль. На соседнем причале трое гроганов возились подле огромного ящика, поднять который даже им было трудно. Стоявший рядом надсмотрщик начал терять терпение и уже поглядывал на плеть.

– Не смотри туда, – негромко проговорил Крейн. – Мы все равно не сможем им помочь.

– Я бы с удовольствием огрел ублюдка его собственной плетью.

– И чего ты добьешься? Это оружие предназначено для грогана и человеку большого вреда не причинит, он просто ненадолго потеряет сознание.

– Сам-то откуда знаешь? – спросил Умберто, хмыкнув. – Пробовал?

– Нет. – Крейн досадливо поморщился, словно вспомнил что-то очень неприятное. – Все, хватит болтать – идет… наш капитан. Мы с ним пойдем к агенту, а ты перепроверь, все ли в порядке на борту. Как закончишь, погуляй по городу. Послушай, о чем говорят местные, только будь осторожен.

Умберто озадаченно уставился на капитана:

– Я-то с радостью, но зачем? Ты ведь сам сказал, что не собираешься задерживаться здесь дольше двух дней, – что может случиться за это время? Или есть еще и план внутри плана?

– План только один, и ты о нем все знаешь, – ответил магус и вздохнул. – Просто у меня дурное предчувствие. Уж слишком гладко все идет.

Дурное предчувствие?

Умберто вспомнил свой сон и узел, который так и не удалось развязать; он осознал, что тоже испытывает странную тревогу, причем без видимого повода. Их не узнали, пропустили в гавань – выходит, личность Марко Эсте пока что остается тайной для имперцев. «Эй, а разве ее вообще могли раскрыть?! Никому и в голову не придет, что Марко Эсте как-то связан с Кристобалем Крейном. Если бы я ошибался, нас бы уже окружили цепные акулы его величества и слуги здешнего правителя…» Ненадолго убедив себя, что все они в безопасности, Умберто отправился выполнять приказ капитана – настоящего капитана! – а когда с обязанностями было покончено, решил перейти к просьбе Крейна и устроить небольшую разведку.

Не успел моряк пройти по набережной и десяти шагов, как из-под земли вырос Кузнечик и, заискивающе улыбаясь, попросил взять его с собой.

– Я не помешаю! – сказал он. – Буду нем как рыба!

Умберто хмыкнул: обещание вовсе не было пустым звуком, потому что охрипший голос подростка неизменно вызывал у окружающих любопытство, а если кто-нибудь замечал жуткий шрам на его шее… Но сейчас шрам надежно скрывал платок, а сам Кузнечик являл собой образец покорности и благоразумия. Моряк кивнул, соглашаясь, и дальше они отправились вдвоем, глазея по сторонам и пытаясь быстрее свыкнуться с Эверрой.

Город производил странное впечатление: благодаря рассказам о диковинках, которые здесь якобы встречались на каждом шагу, оба моряка ждали чего-нибудь необычного, а видели только серые портовые склады, грязную мостовую, которая давно нуждалась в ремонте, и горожан, провожающих чужестранцев настороженными взглядами. Тут еще, как назло, испортилась погода – небо заволокло тучами, пошел мелкий дождь. Умберто поднял воротник, зябко поежился и подумал, что задание Кристобаля вовсе не означает, что они должны промокнуть до нитки. Скорее, наоборот.

– Таверна. – Кузнечик, словно прочитав его мысли, дернул головой, указывая на серую покосившуюся вывеску с трудноразличимой надписью. – Зайдем? Хоть погреемся.

Вывеска доверия не внушала, но когда Умберто уже собирался сказать «Нет!», дождь припустил сильнее, и стало ясно, что если они решат вернуться или отправятся искать более приличное заведение, то и впрямь промокнут.

«Веселенькое начало! – подумал моряк и толкнул хлипкую дверь, которая от столь непочтительного обращения жалобно заскрипела. – Впрочем, парень прав – нам бы согреться…»