Звёздный свет

Я попыталась встать, но только больше обмякла, затем попробовала потереть слипшиеся ресницы, но, когда подняла одну руку, вторая отказала, и я опустилась рядом с начищенными туфлями короля.

Послышался стук шагов, охранники с криками разбежались. Один из них наткнулся на меня и повалил на бок.

Куполообразный мавзолей померк.

Я снова оказалась в Берлине.

В Пномпене.

В Токио.

В Мельбурне.

В Париже.

В Нашвилле.

Прошлые миссии пронеслись в голове головокружительным калейдоскопом лиц и звуков.

Я умираю? Поэтому перед глазами промелькнула вся моя жизнь? Потому что малахим извлекал душу, чтобы подготовить ее к следующей жизни?

Краем мозга я вспомнила, что ангелы не отправляются в следующие жизни, так что этого не могло быть.

К тому же я бессмертна…

– Звездный Свет. Levsheh.

Я открыла глаза. Надо мной нависал apa, его золотые волосы каскадом рассыпались по лицу.

– Ох, милая.

– Я не грежу. Ты действительно здесь… – пробормотала я.

Он осторожно разжал мои пальцы вокруг пистолета, извлек черное орудие убийства, затем, рыча, как пещерный человек, швырнул его так далеко, что я не услышала звука падения. Взгляд бирюзовых глаз обратился ко мне, таких блестящих, что они казались витражными.

Я закусила губу. Знала, что отец будет разочарован, но не до такой степени, чтобы проявлять жестокость и лить слезы. Я прижала раненую ладонь к его мокрой щеке.

– Apa, можешь накричать на меня после, но сначала нужно найти Пабло. «Девушек Круга». Ты должен убедиться, что он извлек… – Тошнота подкатила к горлу, заставив умолкнуть. – Что он…

– Перышко?

Я повернула голову в сторону источника голоса, хрипло произнесшего мое прозвище, и сглотнула от облегчения, увидев Адама. Он в порядке. Ну, кровь текла отовсюду, волосы торчали, как у Леви, и он был бледен, как призрак, но Адам выстоял.

Слезы затуманили зрение. Я попыталась смахнуть их, однако мерцающая темнота осталась, и я поняла, что всему виной мои распростертые крылья.

– Пабло. Найди Пабло, – прохрипела я.

Адам не кивнул и не заговорил. Он просто смотрел, смотрел и смотрел затравленным взглядом прекрасных изумрудных глаз.

Гортанный всхлип, словно гром, пронесся по тронному залу. Всхлип, сорвавшийся с губ моего отца. Apa никогда не плакал. По крайней мере, при мне. И все же слезы скользили по моим костяшкам и скатывались по запястью.

Он поцеловал мои пальцы, затем аккуратно положил мою руку на грудь и одним мощным взмахом крыльев взлетел с помоста.

– Ты! – прорычал он, бросаясь к Адаму. – Мне следовало догадаться, что за этим стоишь ты!

Тобиас бросился между ними, оттолкнув моего отца, а Габриэль обхватил плечи сына, защищая.

– Успокойся, Ашер.

– Черт возьми, не говори мне успокоиться! Посмотри, что он наделал! Полюбуйся, что твой сын сотворил с моей дочерью!

– Apa, остановись. Адам не виноват. – Я попыталась перевернуться на бок, но тело не поддавалось.

– Мне не следовало тебя возвращать, – прорычал он. – Я должен был позволить твоей душе сгнить…

Тобиас ударил моего отца. Хотя его голова не откинулась в сторону, удар заставил его замолчать.

– Прекрати! Знаю, что тебе больно, но перестань, – прошипел Тобиас. – Так ты только причинишь боль нашим детям.

– Не нужно драться, – прохрипела я. – Пожалуйста. Я в порядке. – Чтобы доказать это, я стиснула зубы и перевернулась на бок, едва не потеряв сознание от усилия. Золотой купол закружился, напоминая разноцветные человеческие игрушки, которые мама купила мне во время одной из своих последних вылазок в мир людей.

Отец оглянулся на меня через плечо, в его глазах стояли слезы, и у меня под ребрами запульсировала боль. Я не хотела его разочаровывать. Правда не хотела. Мне хотелось, чтобы он мог мной гордиться.

Несколько тихих ударов сердца он наблюдал за мной, как и остальные присутствующие ангелы, но затем его огромные плечи опустились и затряслись от такой скорби, что мне захотелось отмотать назад не только сегодняшний вечер, но и последние несколько недель.

Если бы я не столкнулась с Ноа…

Если бы не подписалась на Эмми…

Нет.

Я не желала отменять знакомство с Адамом.

Наши с ним взгляды столкнулись. Его глаза полнились страданием и виной, и я улыбнулась, игнорируя боль в спине.

Уже собиралась спросить отца, может ли он вынуть пули, когда с его губ сорвался очередной всхлип.

Тобиас обхватил сгорбленные плечи друга и притянул его в объятия.

– Пять лет, Ашер, – пробормотал он, и его голос разнесся по пустому мавзолею. – У нее есть еще пять лет.

Верно. Хотя отец, вероятно, заставит меня завершить крылья за пять дней и станет сопровождать, приклеившись, как сырое тесто.

Адам освободился от хватки Габриэля и направился ко мне.

– Нет, – предупредил apa, его тон был настолько пропитан злобой, что у меня кровь застыла в жилах, а Адам замер на месте.

Отец отпрянул от Тобиаса и взлетел обратно на помост. Я попыталась заправить крылья, скрыть перья магией, но кости пульсировали так, словно их тоже изрешетили пули.

Мои поникшие крылья.

На лбу отца появились морщины, и он приземлился рядом со мной.