Звёздный свет

– И, честно говоря, дорогой, я не о многом прошу, – продолжала она. – Думаю, что вашей Семерке – Шестерке – нужно изменить систему подсчета очков, чтобы, даже когда наши дети подписаны на грешников, они могли зарабатывать перья за маленькие добрые дела, и вместо одного пера, как сейчас, когда они ни на кого не подписаны, им следует присваивать, например, десять.

– Десять? – Apa, казалось, покачнулся на стуле. – Может, тогда сразу пятьдесят?

– Конечно. – Ama продолжала улыбаться, прекрасно понимая, что отец назвал эту цифру с иронией.

– Знаешь, Ашер, я согласен с Селестой. – Тобиас с энтузиазмом кивнул. – Думаю, пятьдесят – многовато, но десять звучит разумно.

– Разумеется, ты согласен с Селестой. Вы двое вечно сговариваетесь против меня.

– Не против тебя, aheevaleh. – Ama сжала щеку отца. – Ради тебя.

Apa фыркнул, вовсе не по-ангельски.

– Большинство грешников, которых исправляют неоперенные, не стоят и десяти перьев.

– Ладно, хорошо. Тогда пять. – Ama сделала вид, что уступила.

Я посмотрела на Адама и обнаружила, что его ямочка углубилась.

Заметив мой взгляд, он провел большим пальцем по моим костяшкам и наклонился.

– Не находишь, что они очень забавные, когда собираются вместе?

– Безусловно, да. – Я положила голову ему на плечо и с обожанием смотрела на взрослых, которые препирались как школьники. – Вечность с ними будет такой веселой.

Адам улыбнулся и поцеловал меня в висок, запечатлев свой след на еще одной части моего тела.

– Вечность с тобой, Перышко.

– Что дальше? Отменим правила о том, что бранные слова стоят перьев? – Apa вскинул руку в воздух.

Я обвила рукой талию Адама и вздохнула в полном блаженстве.

– Есть шанс, что ты сможешь это сделать? – спросила ama отца, который покраснел еще больше.

– Нашему сыну это помогло бы. – Габриэль бросил на Адама ласковый взгляд.

Слова офанима заставили моего отца переключить внимание на нас. Он не улыбнулся, а лишь вздохнул с покорностью. У него было восемнадцать лет, чтобы подготовиться к моей встрече с Адамом, но, очевидно, их оказалось недостаточно.

Я произнесла одними губами: «Ni aheeva ta», – что заставило его растаять, как суфле, чей сладкий пар закружился вокруг нас, необъяснимым образом всколыхнув в моем сознании имя – Мими.

Ama упоминала, что Мюриэль Моро обожала готовить. Делала ли она мне суфле в прошлой жизни?

– Я посмотрю, что можно сделать, – наконец сказал отец.

Адам отодвинул стул и потянул меня за собой.

– Мы скоро вернемся.

– Куда вы? – спросил apa.

– Хочу устроить Найе экскурсию по гильдии, – отозвался Адам.

– Лучше бы его спальня не входила в программу экскурсии, – услышала я бормотание отца, отчего моя температура взлетела до знойных шестисот или около того градусов. – У тебя пятнадцать минут, kalkohav, или я…

– Вот. Попробуй торт. – Перед самым поворотом за угол я заметила, как Тобиас набивал рот моего отца десертом. – Дай нашим бедным детям передышку.

Ama смеялась, глядя, как отец пытается сформировать слова липким ртом, набитым вареньем и шоколадом. Тобиас подмигнул, а Габриэль покачал головой на выходки своего мужа.

– Уже люблю твоих отцов, – сказала я, пока мы мчались по белым коридорам, где прошло детство Адама.

– Может, они тоже твои родственные души. – Его тон был таким же ярким, как небо над нами.

Я усмехнулась, когда мы повернули за угол, и Адам развернул меня так, что спиной я уперлась в кварц.

– Главное, что меня ты любишь сильнее.

– Я умерла ради тебя, Адам.

Он поднес мою руку к губам.

– Нет, ты умерла ради Джареда. – Адам поцеловал мои костяшки, затем перевернул руку и, прижавшись к ладони, прошептал: – Но будешь жить ради меня.

Глава 79 Найя

Когда мы покинули Вену и высадили маму в Нью-Йорке, отец направил меня в Зал Оценки, но я взяла его за руку и попросила об еще одной поездке, прежде чем приступить к миссиям. Нехотя, но он согласился.

Так я оказалась в гильдии, которая навсегда изменила мою жизнь.

– Куда мы идем? В твою лачугу, чтобы забрать чемодан?

Мой чемодан, к сожалению, находился в поместье Данморов, или на дне их болота, или в том чулане, который они предоставляли гостям.

– Я приехала не за одеждой.

– Тогда зачем мы вернулись сюда?

Я протянула руки, когда мы вышли на забрызганный дождем тротуар за синей дверью.

– Чтобы навестить друга.

Он вскинул брови.

– Кого именно? У тебя их теперь так много.

– Неужели я чувствую юмор в твоих словах?

Отец улыбнулся, и это разгладило несколько бороздок у него на лбу, появившихся с тех пор, как он нашел меня в Венесуэле.

– Так куда мы идем, Звездный Свет?

– В больницу.

Apa приподнял брови, явно не ожидая такой пункт назначения.

– В какую? Их много.

Я назвала ему название больницы, в которую Эмми доставили вчера, после того как родители приехали забрать ее из клиники в Каракасе. За свою короткую жизнь Пабло сделал не так много хорошего, но, по крайней мере, он сдержал одно данное мне обещание.

– Как ты узнала, где она? – спросил отец, когда мы приземлились перед внушительным современным зданием.