Звёздный свет

Я переключила внимание с кварцевого пола на сжатый рот Миры.

– Ха. Нет. – Мои щеки растянула ухмылка. – Офан Кейт отметила, что я всегда куда-то спешу, поэтому сознательно пыталась замедлиться.

Мира улыбнулась, и в этой улыбке ощущалось нечто тоскливое.

– Какая она наблюдательная. В детстве ты всегда бегала по нашим коридорам.

Потому что вечно боялась пропустить что-нибудь важное, если стану медлить.

– Большинство неоперенных начинают ходить в год, но ты, моя дорогая Найя, научилась этому в двенадцать… или тринадцать?

Я застыла, точно статуя в атриуме, и изумленно уставилась на нее.

– Ты только что пошутила, Мира?

– Просто наблюдение, милое дитя. – Но уголки ее рта говорили об обратном. – Лайла все утро прыгала, ожидая тебя. Казалось бы, у спокойного отца должны родиться спокойные девочки.

– Ты называешь моих дочерей энергичными дикарками, Мира?

– Apa! – Я снова понеслась вперед, поскольку он уже распростер руки, а я слишком любила объятия, чтобы медлить.

До сих пор верю, что объятия обладают особой магией и мир бы стал лучше, если бы все обнимались чаще. И тут я представила, как Адама заключают в объятия. Наверняка он презирал их или старался поскорее отделаться.

Мира улыбнулась моему очень высокому и внушительному отцу.

– Я просто отметила, насколько твои дочери больше похожи на свою мать, чем на тебя, Ашер.

Бирюзовые глаза отца сверкали гордостью и любовью к нашей разнообразной семье.

– Ты называешь Селесту энергичной?

Улыбка Миры стала шире, углубив морщинки вокруг рта.

– Это лишь один из способов ее описать.

Пронзительные визги, сопровождаемые восторженными возгласами, эхом разносились по плитам белого кварца.

– Тобиас, должно быть, вручил Лайле подарок, – прошептал apa мне на ухо. – Детеныша haccoul.

Мой вопрос должен был звучать так: «Как Тобиас умудрился пронести через поток элизианскую дикую кошку?»

Но вместо этого я спросила:

– Тобиас здесь?

Слышал ли он, что я встретила Адама? А если Тобиас в курсе, поделился ли этой информацией с моим отцом?

– Когда Тобиас пропускал хоть один ваш день рождения?

И то верно.

– Да, это прерогатива его сына, – закинула я удочку. – Почему так, apa?

Отец напрягся.

– Ты же знаешь, как я отношусь к твоему общению с парнями.

– Но это же сын Тобиаса. Разве не хочешь, чтобы мы с ним подружились?

Apa вздрогнул. Заметно вздрогнул. Я догадалась, что он не жалует Адама, хотя и не понимала причин, ведь Тобиаса и Габриэля он обожает.

– Что я хочу, так это чтобы ты сосредоточилась на своем вознесении. Как только достигнешь Элизиума, сможешь завести столько друзей, сколько захочешь.

Мне пришло в голову, что, возможно, отец уже знал о деятельности Адама и боялся, что тот впутает меня. Конечно, это не объясняло, почему нас никогда не знакомили, но разъясняло, почему отец так не хотел, чтобы мы встретились сейчас.

Apa обнял меня за плечи, пока мы шли к столовой.

– Ты уже закончила с Эмми?

– Пока нет. Вероятно, мне понадобится еще неделя. Или две.

– Иногда самые простые миссии оказываются самыми трудными.

Я взяла его за руку и посмотрела в задумчивое лицо.

– А самые трудные оказываются самыми простыми?

Он тяжело вздохнул.

– Нет. Трудные, как правило, остаются таковыми.

– Сколько пессимизма тебе привила старость, apa.

Он хмыкнул, поцеловав меня в макушку, которая доставала ему до подбородка благодаря моим четырехдюймовым каблукам.

Неудивительно, что Адам боялся отца. Хотя чернокрылый неоперенный не обделен ростом, мой apa – настоящая громадина.

Втроем с Мирой мы добрались до столовой. И перед нами предстало невероятное зрелище. Лайла, Арден и еще несколько малышек носились, опрокидывая груды драгоценных фруктов и миниатюрных глазированных пирожных, в погоне за лаймово-зеленым меховым шариком, который мог бы уместиться на ладони отца. Пушистый подарок сестры на день рождения вызвал настоящий хаос. Присутствующие офанимы отчаянно пытались загнать дикого котенка в угол, а Тобиас, Ева и мама в истерике наблюдали за происходящим.

– Ох, Великий Элизиум… – вздохнула Мира. Будь она человеком и католичкой, она бы перекрестилась. Но поскольку она ангел, офан расправила крылья и прокричала: – Тобиас!

Окружавшие его женщины разразились еще бо́льшим смехом.

Когда ama заметила меня, ее смех превратился в подмигивание, и она протянула руку.

– Милая, познакомься с новым членом Гильдии 24.

Я подошла к матери и положила голову ей на плечо.

– Боюсь, пребывание питомца Лайлы в гильдии будет недолгим.

На веснушчатых щеках мамы появились глубокие ямочки.

– Он тебе нравится, да?

– Он нам всем нравится. – Ева откинула длинные черные волосы, которые унаследовала от матери и передала своей дочери. – Не так ли, Селеста?

Янтарный взгляд ama следил за пылкой беседой Миры и Тобиаса.

– Очень. – Она легонько прислонилась к моей голове. – Итак, что нового в твоей жизни? Встретила какого-нибудь красивого британца?

В отличие от отца мама не переставала поощрять меня приобретать опыт в области свиданий, чтобы, когда я встречу того единственного, мне было что вспомнить.

– Однажды я встречалась с одним британским лордом…