Звук, который ты захочешь услышать

Конечно же, беседа сестер длилась вовсе не пять минут, а несколько дольше, но доктор, увлеченный вспоминаниями о мельком слышанной песне, этого почти не заметил. По крайней мере, никакого недовольства он не высказал, когда Полина выпорхнула из двери, стуча каблучками, одетая в какое-то воздушное платье и копаясь на ходу в сумочке. Да и какое недовольство, они ведь ни о чем не договаривались.

— О, а Вы здесь! Как мило! — казалось, она вовсе не удивилась, увидев поджидавшего ее Иохеля. — Вы не голодны? Давайте пообедаем. Вы не против?

Доктор тут же растерял все слова, заготовленные для начала беседы (ни один вариант не предполагал, что он будет так агрессивно атакован), а потому, подхваченный Полиной под руку, пошел вместе с ней (вовсе не протестуя, о чем вы?) в ресторан театрального общества (тот самый, что через дорогу). Швейцар, увидев ее, почтительно открыл дверь и они без задержек последовали в зал.

— Вы что же, Полина Михайловна, театральный деятель? — спросил наконец обретший способность разговаривать Иохель после того как им принесли меню.

— Ни за что. С чего Вы взяли, что я театральный деятель? — приподняв правую бровь, удивилась Полина.

— Но сюда ведь пускают только членов общества этих самых деятелей? — в свою очередь удивился доктор (с подниманием брови у него вряд ли получилось бы)

— Пффф, да за три рубля кто угодно становится этим деятелем. Все это знают, — фыркнула она.

— Значит, я ко всем не отношусь, — ответил Иохель.

— Не обижайтесь. Лучше расскажите, кто Вы, что Вы, откуда, ну, сами знаете. Вы и правда избавили мою сестру от этой ее придури, что ей надо развестись с Феликсом? Она точно беременна? — она задавала вопросы, не дожидаясь ответа, да и вставить ответ в поток ее вопросов вряд ли кто-нибудь смог бы. Пришлось дождаться паузы (ну хотя бы вдохнуть ей надо, хоть иногда) и ответить оптом.

— О Вашей сестре спросите у нее сами. Я не собираюсь рассказывать о проблемах моих пациентов кому бы то ни было, хоть и сестрам, — выставив вперед ладонь, он остановил открывшую было рот Полину. — И если Вы для этого меня позвали, то я, пожалуй, пойду.

— Иохель, Вам говорили, что Вы дурак? Нет, даже так: напыщенный придурок? — очень спокойно вдруг спросила Полина, каким-то очень изящным жестом поправив якобы выбившуюся из прически прядь (интересный, очень интересный светло-каштановый цвет, и без этой абсолютно некрасивой перманентной завивки). — Если Вы вдруг подумали, что я Вас позвала только для этого, то так и есть.

Доктор почувствовал себя подростком на первом свидании, краснеющим и втихаря вытирающим внезапно вспотевшие ладошки под столом. В голову лезла разная белиберда из Александра Дюма и Генрика Сенкевича, над которой он всегда смеялся, только представив себе, что люди в жизни начнут так разговаривать, а потому он решил промолчать в надежде показаться умным.

— Стыдно стало? — спросила Полина. — И правильно. Нечего тут на меня кричать. Про Аню мне рассказывать не надо, она и сама всё рассказала. К тому же сестра в совершенном восторге от Вас, как и Феликс. Про себя рассказывайте. Таинственный доктор, который лечит гипнозом. Как Вольф Мессинг?

— Мессинг — эстрадный артист и фокусник, — почуяв знакомую (и весьма твердую) почву под ногами, Иохель пошел в атаку. — Ничего общего с ним я не имею. И лечу я вовсе не гипнозом…

Полина вдруг рассмеялась звонким (хрустальным, прямо как колокольчики, тут же всплыл из памяти очередной романтический штамп) смехом.

— Вы такой серьезный, когда говорите это свое «ничего общего с ним я не имею». Вам в кино надо сниматься. Давай на «ты»? Мне так удобнее, когда мне говорят «Вы», я чувствую себя старухой. Ведь я же не старая, скажи, нет?

— Нет, вовсе не старая. Молодая и красивая женщина, — не нашел лучшего ответа Иохель.

— Ну всё, жизнь сразу стала легче. Молодая и красивая, — с тем же смехом с колокольчиками она опять завораживающим жестом поправила волосы. — Ладно, теперь рассказывай про себя.

— Да что рассказывать, ничего интересного. Родился в Каунасе, это в Литве, — при этом географическом уточнении правая бровь Полины весьма насмешливо (как она это делает?) взметнулась вверх и Иохель невольно кашлянул, делая паузу, — там же институт закончил, как война началась, сюда переехал, потом воевал, вот и всё, особо нечего рассказывать. Семья моя — одна мама, да две сестры замужние.

— Ну, а сейчас что? — посерьезнев, спросила она.

— Глядя на мой профиль, нетрудно найти ответ, по специальности работать не получается, — грустно улыбнулся доктор.

— А как же гипноз?

— Да не гипноз это, совсем другое, похожее… Этим я сам занимаюсь, можно сказать, неофициально.