Зыбучие пески судьбы

– А если нет? – не согласилась Ася. – Ты же видел, как он переживал. До инфаркта.

– Слушайте! – Федор поднял руку, словно дисциплинированный первоклассник на уроке. – А вдруг это не инфаркт вовсе и его тоже отравили, как Пермякова и Иванова? Он же перед самым сердечным приступом заезжал в «Плазу».

– Нет, – возразила Кристина. – У него проблемы с сердцем начались еще после похорон.

– Так, может, он в Славнинске чего-то слопал.

– Нет. – Кристина покачала головой. – Я смотрела в интернете – препарат этот начинает действовать в течение одного-двух часов максимум.

Федор сдаваться не хотел:

– Может, ему там выдали с собой в дорогу бутерброд.

– Ага, бутерброд! – возмутился Рыбак. – Он его носил-носил, а после похорон сел на пенек и съел пирожок.

– А почему бы ему не съесть? – продолжал отстаивать свою точку зрения Федор. – Съел – и поплохело мигом. Хорошо, что рядом оказалась матушка. Сгребла его в охапку – и в больничку. За час успела – и врачи откачали Ермолаева.

– Да не так там все было, – покачала головой Кристина. – Ему дома плохо стало, когда он был один, и он сам вызвал «Скорую».

Обсуждение само собой затормозилось, все погрузились в раздумья.

– Я вот что думаю, – произнесла наконец Кристина. – Если Кира привезла мать и ее подругу сюда, должна же была она понимать, что обе женщины нуждаются в медицинской помощи. Я бы на ее месте обязательно проконсультировалась с врачом – неизвестно ведь, как отреагирует нестабильная психика на смену обстановки.

– Понял, – кивнул Федор. – Нужно прошерстить местных психиатров.

– Да, – подтвердила Кристина. – Попробую завтра Щедрого попросить.

– Щедрого? Не смешите меня! – усмехнулся Лебедев. – Он, ясное дело, не откажется, но будет шерстить сто лет.

– И что ты предлагаешь?

– Я своими методами постараюсь узнать, – уклончиво ответил Федор.

– И насколько это законно? – нахмурился Молчанов. – Ты же понимаешь, что благодаря твоим методам могут сесть все.

– Не боись, Михалыч! Контору палить не буду. Есть у меня на примете одно местечко, где можно посидеть и покопаться. Одобряете, Кристина Сергеевна?

Кристина посмотрела на Тимура. Тот сидел с абсолютно бесстрастным лицом, оставляя решение щекотливого вопроса на ее усмотрение.

– Хорошо, – кивнула Кристина. – Попробуй. Не получится – утром позвоню Щедрому.

– Получится, – заверил ее Федор. – Вот увидите.

– Тогда на сегодня все. Предлагаю разойтись по домам.

– Федя, тебя подвезти? – тут же спросила Ася.

«Попробуй только согласись!» – мысленно пригрозил Иван.

Лебедев попробовал:

– Ага, это как раз рядом с вами, на Костомаровской.

Глядя в окно, как троица – сосредоточенный Федор, загадочно улыбающаяся Ася и хмурый Рыбак – загружаются в «Форд», Кристина прекрасно понимала, что Ася нарочно оставила ее наедине с Молчановым.

– Тебя подвезти? – спросил тот.

– Было бы здорово, – согласилась Кристина.

На этот раз музыку Тимур не включал.

Уже дома Кристина вспомнила, что «Павлова», прекрасное творение кондитеров из французской пекарни, так и осталась у нее на столе. А жаль, сейчас бы она очень пригодилась. Перегруженный информацией мозг отчаянно нуждался в глюкозе. В голове царил полный хаос. Мысли перемешались, как клубки ниток, попавшие в лапы чересчур игривого кота. Взяв лист бумаги, Кристина тщетно старалась разложить ситуацию на составляющие. Почему-то слова Лебедева о возможности отравления Ермолаева не давали ей покоя. А что, если и правда сердечный приступ Глеба спровоцирован именно дигоксином, уже ставшим причиной смерти двух человек? Хоть бы Щедрый позвонил, рассказал, что нового удалось найти. Вот ведь странная штука – когда дел невпроворот, он обязательно звонит. А когда его звонок был бы кстати, молчит. У Кристины даже мелькнула мысль самой набрать номер майора, но, взглянув на часы, она решила отложить это мероприятие на завтра.

Глава 25

Бронислава Федоровича, ожидавшего ее у выхода из терминала, Кира увидела первой. Он крутил головой, всматриваясь в лица пассажиров, летевших с ней одним рейсом.

– Здравствуйте! – То ли от полета, то ли от связанных с ним волнений, а может, от всего, вместе взятого, у Киры разболелась голова и голос прозвучал так тихо, что она сама себя с трудом услышала.

Тем не менее Негода сфокусировал на ней взгляд, поприветствовал кивком и попытался забрать у Киры чемодан – маленький, на колесиках, для ручной клади.

– Я сама, – сказала она, вцепившись в ручку, словно чемодан хранил в себе семейные ценности, а не наспех собранные вещи.

– Хорошо, – отозвался Негода. – У меня машина на парковке, тут рядом. Пойдемте.

В Славнинске шел дождь, мелкий, тоскливый. Голова у Киры разболелась еще сильнее.

– Мы куда сейчас? – спросила она у Негоды.

– В гостиницу, – бросил он на ходу.

– В гостиницу?

– А вы куда хотели? Я думал, что вам нужно отдохнуть с дороги. – Они шли небыстро, тем не менее Негода тяжело дышал и был явно не расположен к разговору.